— Ты серьезно?
— Очень, ты не понял?
— Понял, но жалко.
— Жалко знаешь где? В пчелкином афедроне, как выразился бы Александр Сергеевич Пушкин, вперед! — Она даже подтолкнула его и вложила ожерелье в руку, с силой впечатала.
— Танька, прекрати, да найдем мы денег. — Воля предпринял последнюю попытку.
— Нет! — сказала она строго, и Чигринцев вдруг ощутил волю, столь, казалось, Татьяне несвойственную.
Она поднялась, картинно блеснула глазами, ушла в комнату и вернулась вскоре переодетая, обычная, в джинсах и легкой маечке с жизнеутверждающим американским призывом: «Не волнуйся, будь счастлив — хунта побеждает!» Встала к плите, сготовила на скорую руку поесть, с аппетитом накинулась на мощную шпикачку. Чигринцев последовал ее примеру.
— Ну что — поедешь? — спросила, хитро подмигнув.
— Куда деваться, уговорила, боюсь только, сегодня поздно, полвторого.
— Как раз обеденный перерыв кончается, но я не о том, я — о Пылаихе.
— А-а… — Он многозначительно повел головой. — В гости к Вурдалаку Ивановичу? А ты веришь?
— Ни во что я не верю, а вдруг? Папа — тот верит, я знаю. Не столько даже верит, сколько всю жизнь хотел верить.
— Почему же сам не искал? Или правда его ведьма на помеле отвадила?
— Ведьма не ведьма, но я от мамы еще эту историю слышала. Нет, думаю, он боялся не найти.
— Брось, Татьяна, какая-то романтика. Человек, столько переживший, и, прости, в такие годы…
— Вот именно что вы его не знаете, а он всякий бывает. — Татьяна отодвинула пустую тарелку. — Ну а теперь давай за дело! Позвони мне вечером, как там, ладно?
— Конечно!
— И завтра я еще имею на тебя виды. Если продашь, поедем совать взятку, а потом вали на все четыре стороны, но лучше всего — в Пылаиху, в деревню: свободною душой закон благословить, роптанью не внимать толпы непосвященной! — Она выпроводила его за дверь, чмокнула по-родственному в щечку на прощанье, как благословила.
13
Колье продалось легко, но и не без приключений. Чигринцев подъехал к «Жемчугу» на Олимпийском проспекте наудачу, более чем уверенный, что за день такую редкую вещь не спулить, зная к тому же понаслышке о бесконечных очередях в скупке. Действительно, хвост был бесконечный — последний желающий числился под номером 938. Чигринцев решил сперва хоть оценить изделие — оценщиков было двое, и к ним, странным делом, стояло всего двое же посетителей.
Все же и здесь пришлось постоять: длинный парень в сером квадратном пиджаке в черную толстую клетку, бородатенький, но никак не бородатый, с несуразным пухом на подбородке, нырнув в большую комнату, не выходил оттуда больше получаса. Второй эксперт, верно, не спешил, как вообще не принято спешить в подобных заведениях.