– Тогда, значит, он сам… – повторил Демин, но уже громко. – Или ты не всё о нём знаешь, княгиня?
– Что я могу о нём не знать?! – вскинула брови Феодосия, почти обиженно.
– Так скажи мне, княгиня, знался Егорий с фряжскими купцами? – поинтересовался Демин почти ехидно.
– Ну, знался, – буркнула княгиня не совсем по-княжески. Снова чернавка в ней проступила, только на этот раз совсем не кроткая – норовистая. – Чего тут такого? Наряды заморские очень уж он любил, – двусмысленная усмешка промелькнула на устах княгини. – Точно красна девица…
– Красный молодец… – скрежетнул зубами Демин. – С псами-рыцарями он через тех купцов знался. С Орденом. А ты про то ведала, княгиня?
– С псами?.. – вот тут он, похоже, попал в цель, в самое яблочко. Наконец-то стушевалась княгиня, по-настоящему! – Нет, о том не ведала я…
– Плохо! Плохо! – От досады майор даже хлопнул правою кистью по левой ладони.
Подчинённые его, да и двое из челяди княгини, стоявшие к ней ближе других, а также и молодой князь Василий, молча наблюдали этот диалог, переводили взгляды то на Демина, то на Феодосью. Василий был единственным, на лице которого были написаны и страдание, и растерянность, и тревога.
– Первый твой человек, а ты подноготную его не знаешь! – И тут же умолк, вспомнив, что не родилось ещё это выражение. Не дошёл местный технический прогресс покудова до иголок под ногтями. Ну да всему своё время будет.
Однако княгиня догадалась.
– Вина моя велика, – при этих словах Феодосья даже опустила голову. И тут же резко вскинулась:
– Если только ты говоришь правду!
– Да хочешь – приведём мы сюда твоего Егория, послушаем… сама всё и собственными ушами… глазами… – устало пробормотал Демин.
– Под пытками? – вскинулась Феодосья. – Под пытками да на дыбе любой заговорит и в чём хочешь признается!
– За кого ты нас, княгинюшка, принимаешь? Под какими пытками? – покачал головой Демин. – Не было никаких пыток… И не будет… Отдадим мы тебе твоего Егория, забирай…
– Что с ним сделать хочешь? – Феодосия будто пропустила мимо ушей его последние слова.
– Я? Ничего. Это тебе с ним вошкаться. Что хочешь, то и делай! Да хоть понять и простить – всё в твоей воле, – процедил майор. – Можешь казнить, можешь в постель к себе взять, твоя воля. Не о том думаешь… Как дальше жить собираешься? Как людей подбирать… Ведь кадры решают всё…
– Что? – досадливо поморщилась княгиня. – О чём ты речёшь сейчас, не пойму! Какие кадры?
– А! – просто махнул рукой Демин. – Ты что, думаешь, мы тут вечно будем сидеть, у трона твоего, прикрывать от всех напастей?! Правду я тебе всегда говорил! Уезжаем мы отсюда, скоро, на днях. Сама править будешь. Ты – да князь Василий, – добавил он, заметив, с каким вниманием молодой князь слушает его. – Уезжаем… Вот так.