Потапова замерла с раскрытым ртом, сразу же поверив так хорошо осведомлённой женщине-следователю. Действительно, Тамара Филипповна подолгу отдыхала на Карельском перешейке, и в одном из многочисленных санаториев вполне могла познакомиться с Галиной Семёновной. Ну, а после, как водится, обменялись адресами, делились сокровенным. Значит, Андросов обещал жене, что заменит её, в случае чего, только сестра…
Всё рухнуло. И дело даже не в обещании, потому что Юрик вполне мог просто успокаивать супругу. Но он совершил поступок, который подводил под слова Милявской вполне реальную базу. Елена Николаевна глухо застонала, почувствовав, что больше не сможет вздохнуть. И проклятое жаркое солнце, наконец-то выглянувшее из-за туч, моментально выжало из пор капли липкого пота. В висках застучало, перед глазами вспыхнули зелёно-огненные зигзаги, и Елена Николаевна опустила веки.
— Я так и знала! Чуяло моё сердце… — произнесла она с огромным трудом, как будто у неё отнялся язык.
— Что?.. Что вы сказали? — Милявская, выскочив из-за стола, захлопотала вокруг вызванной. — О чём знали? Елена Николаевна, вам плохо? Я только лишь обрадовалась, что о знакомых услышала. Открыть окошко? Воротник расстегните, у вас блузка тесная. Может, воды вам налить?
Потапова мотала головой, изо всех сил сдерживая невыносимую тошноту. Только то, что она находилась в прокуратуре, в официальном и грозном учреждении, мешало завыть по-бабьи. Заголосить во всю мочь, ибо давно шевелившееся в душе подозрение превратилось в реальность.
Женщина-то почти незнакомая, ей всё равно, на ком из них женится Юрик. И раз она так говорит, значит, Андросов все эти годы врал. Пользовался всевозможными услугами, обедал и ужинал в кухоньке Елены Николаевны; приносил стирать, шить и штопать бельё, ссылаясь на болезнь жены. Елена Николаевна всё делала для него с радостью, согретая мечтами о близком их счастье. А оказалось, что Юрий пользовался ею, как прислугой и кухаркой. Но в дом решил привести совсем другую бабу, которая и пальцем ради него не шевелила все эти годы…
А ведь Елена ходила на демонстрации в любую погоду, чтобы не портить показатели активному общественнику Андросову. Позволяла затыкать собой дыры в совхозе и на овощебазе. Добросовестно каталась на лыжах зимой и плавала в Финском заливе летом. Ползала по стадиону с санитарной сумкой через плечо — на занятиях по гражданской обороне. Ленинские субботники превращались для Потаповой в праздники, которых она ждала с замиранием сердца. Елена не желала ничего, кроме возможности помахать метлой или граблями бок о бок с Юриком — так звали профсоюзного босса почти все женщины с их оборонного предприятия. Вернее, Андросов-то не работал; он только подбадривал их, ласково называя каждую по имени. И все они были для Юрия Сергеевича родными-ненаглядными.