— Около получаса, там же всё время пробки. Жамнов сказал, что без пяти семь они уже были во дворе. Наталья велела ему уехать, брата встречать, который в отпуск из армии прибыл. Лёшка ушёл со двора без трёх минут семь. Так получилось, что он даже на часы взглянул и запомнил…
— А нашли её примерно через сорок минут, уже мёртвую. После того, как был нанесён единственный удар топором, она ещё жила, вы говорите?
— Эксперты уверяют, что да. — Лицо Кулдошина перекосилось от боли, и он поспешно отвернулся. — Ещё живую кинули в лифт, кабину отправили на девятый этаж. Там и завершилась агония. На девятом этаже одна квартира пустая стоит, а из двух других по вечерам не выходят. Убийца думал, наверное, что тело в лифте ещё дольше пролежит. Но к старику вызвали врача, и ей потребовалось спуститься в лифте. Вроде бы так было, Никифор сказал. Он уже мать искал в это время. Знал, что она в семь должна дома быть.
— Он вам позвонил единственный раз, когда уже всё стало ясно?
Я старалась выяснить каждую мелочь, чтобы потом к этому не возвращаться.
— Да, — коротко уронил Юрий Иванович.
— Мать не возвращалась, хотя обещала быть дома в семь. И он не поинтересовался у вас, куда она подевалась? Может, передумала, задержалась в бане?
— Нет, Никифор не интересовался. Мы с ним… как бы сказать… — замялся Кулдошин. — Короче, без веской причины он бы мне не позвонил. Наталья как-то заставляла его смирить норов. Но он, видно, в неё пошёл нутром. Я, когда его голос в трубке услышал, сразу понял — произошло что-то чрезвычайное. И не ошибся… Я Жамнову высказал всё, что думал о нём. Но и Лёху понять можно. Раз Наталья говорит, что он ей больше не нужен, надо подчиняться. Частенько он вот так уходил со двора, и всё было нормально. И потом, кто ж знает, как там, у лифта, всё произошло? Вдруг и Жамнов не помог бы? Слишком серьёзных птиц Наташка зацепила…
Диктофон и блокнот остались в сумке, но я точно знала, что главное из рассказа Кулдошина запомню. Получается, Юрий Иванович был в неприязненных отношениях со своим пасынком Никифором Пермяковым, и только Наталье Лазаревне удавалось поддерживать видимость мира в семье. Конечно, сразу же подозревать в убийстве сына Натальи неправильно, но где-то в глубине души стоит запрятать и такой вариант. Запрятать хотя бы для того, чтобы не упустить ни одной возможности раскрыть преступление.
Значит, не только вне дома Непреклонная грубым нажимом добивалась своего. Страшный рассказ Павла Шестакова, теперь вот это… А ведь Никифор действительно мог пойти характером в мать и ответить ей тем же. Она привыкла ни перед чем не останавливаться, и парень уродился такой же сильной личностью. Да, пока я с ним не встретилась, делать выводы не могу. А вдруг свара внутри этого семейства ещё не достигла такого накала, за которым следует убийство? К тому же Никифор скорее поднял бы руку на отчима, чем на мать.