Пока без изменений. Никаких новых зацепок. И если вдруг позвонит директор агентства Андрей Озирский, спросит, как дела, похвастаться мне нечем. На сегодняшний день я знаю практически то же самое, с чем прилетела на Урал. Добавились, правда, некоторые подробности, всплыла фигура Нечёсова. Но неизвестно, имеет ли всё это отношение к делу.
После проведённых встреч я окончательно поняла, что выполнить заказ Кулдошина и Милы будет очень трудно. Да что там, практически невозможно! Эх, работать бы мне сейчас в Швеции, как предполагалось раньше, но чего жалеть теперь? Надо жить, как живётся.
Я остановилась около двери лифта, оглянулась на нишу за трубой мусоропровода. И на миг мне почудилось, что во мраке стоит высокий мужчина с лихорадочно блестящими глазами, и прячет на груди под курткой что-то тяжёлое и большое. Но это было только видение, продукт растревоженного сознания. Когда, осмелившись, я снова посмотрела в тот угол, он был пуст. Видение появилось, скорее всего, из-за причудливой игры света и тени…
— Мама, ты скоро приедешь? — послышался в трубке мобильного телефона тихий и очень грустный голосок Октябрины. — Обещала через две недели, я так ждала…
Да, я обещала, потому что надеялась на чудо. И никак не могла сказать своему ребёнку, что, возможно, задержусь на месяц. Новый год, в любом случае, мы встретим вместе, но до него ещё много времени.
— Не получается никак! — Мой голос стал таким же ноющим и печальным, как у дочери. — Придётся ещё немножко подождать. Ты как себя чувствуешь? Тётя Мила водила вас с Денисом в поликлинику?
— Водила, только меня не выписали. Ещё есть маленькая температура, — объяснила Октябрина. — После ветрянки получилась. Я ноги в горчице парила. А Дениса на завтра выписали. Он с мальчишками в хоккей играет во дворе. А мы с Клариссой телик смотрим, «Царь горы». Тётя Мила в магазин ушла. Мам, а тебе там не страшно?
Я даже поперхнулась, потом посмотрела на часы. До звонка директора автозаправочной станции Петра Петровича Голобокова оставалось минут двадцать. Мы должны были встретиться в баре заправки, принадлежащей Петру Петровичу — только он не знал, когда именно пойдёт обедать.
Освободиться директор мог только на полчаса и не обязательно во время законного перерыва. Я ничего не имела против, и мы достигли предварительной договорённости. Я заранее приехала в город и, чтобы скоротать время, набрала номер московской квартиры Милы Оленниковой. Значит, вечером можно будет заняться другими делами.
— Мне страшно? Почему?..
— Тётя Мила говорит, что у тебя жуткая работа. И даже плачет по ночам. Ведь она тебя попросила найти убийцу, да?