Она позабыла о своей немочи, о головной боли, об ознобе. Шёпотом повторяя безумные клятвы отомстить, покарать, она бежала туда, где в кроватке смирно спал Дениска. К нему вот-вот должны были явиться убийцы. Надо удирать немедленно, несмотря на то, что документов и денег больше нет. Всё осталось там, в бауле и тумбочке. Документы Дениса находятся в административном корпусе, в сейфе, под замком. Значит, они останутся в лагере. Вытащить их невозможно. Есть ли у Дениса в палате деньги, неизвестно. Но ничего, в Комарово за три года появилось много знакомых ребят, одолжат. Лишь бы незамеченными улизнуть из лагеря и где-то отсидеться до утра.
Как вихрь. Алиса пронеслась по асфальтированным дорожкам, взлетела на крыльцо детского корпуса. По правилам внутреннего распорядка она могла в любое время появляться в палатах своих подопечных. Для этого имела ключи от дверей корпуса и спален, которые на общем брелоке хранила в кармане куртки. Никакого охранника у дверей не было — значит, договор с ними никто не заключал. Но теперь и так ясно, кто курил под фонарём у вожатской…
Нужно торопиться. Разгорающийся пожар разбудит лагерь, и тогда уже будет не сбежать.
— Удираем, как будто сами совершили преступление. По крайней мере, я…
Алиса постояла немного на ступеньках, отдышалась. Потом отперла дверь в корпус. О том, как она сейчас выглядит, девушка не думала — это не имело значения. Только бы Денис сразу проснулся! Его нужно успеть одеть, вывести за проходную. Да так, что никто не заметил, — ни здесь, ни в посёлке, что ещё важнее. Алиса теперь не верила милиции, от которой, несмотря на все слухи и публикации в прессе, всё же ждала защиты. Куда бежать утром, она не представляла. Но надеялась на помощь знакомого парня, который в этом сезоне работал станционным барменом.
Нужно позабыть на время о Гульдар, о кошмаре, только что случившемся в их вожатской. Но всё равно ей чудилось, что по полу, под ногами, ползёт дым. Что на стенах пляшут отсветы огня, и издалека доносится истошный Гулькин крик. Алиса зажала уши, и ключи громыхнули в связке.
Нет-нет, все страдания потом, потому что более ни один человек не должен погибнуть по её вине. Мальчика Алисе, пусть ценой собственной жизни, нужно спасать. Она виновата. Она доверилась подлюге Суслопаровой. Раскатала губу, как последняя лохушка. Купилась на солидный возраст, на материнскую ласку, на показную душевность…
Надо было обратить внимание на другое — на то, что следователь всё время кивает, ведёт себя подобострастно, а глаза пустые. Нет, ещё раньше надо было насторожиться… Когда она проверила в паспорте страничку «Семейное положение». Зачем ей это? Сплетница, любопытная стерва! Прикидывала, небось, сколько получит за своё предательство. Проверяла, нет ли у Алисы мужа и детей, чтобы использовать их при шантаже?