Для того чтобы как-то разнообразить монотонную жизнь, девственницы-весталки пользовались почетными и приятными привилегиями. Их, например, приглашали на обеды. До нас дошел рассказ об одном банкете, устроенном 24 августа 69 года до н. э., на котором присутствовали четыре весталки – конечно же самые старшие, а две младшие, как Золушки, сидели дома и присматривали за огнем. На обеде отмечалось официальное введение в должность нового фламина Мартиалиса (жреца бога Марса). Жрецы сидели за двумя столами, а женщины (в их число входили жена нового фламина и его теща) – за третьим. Сохранилось и меню этого пира; по сравнению с ним банкет гурманов из компаний лондонского Сити показался бы трапезой бедняков. Было подано тридцать блюд, включая аспарагус, устрицы (столько, сколько пожелал каждый из присутствующих) и изысканные паштеты самых разных видов.
Девственницы-весталки во время праздников ездили по улицам Рима в экипажах. На публике им прислуживал ликтор. Когда они выступали свидетельницами в суде, от них, как и от фламина Диалиса, не требовали клятвы. Если приговоренный к казни по пути на эшафот случайно встречал весталку, то ему даровали жизнь. А при Августе и его преемниках весталки не только посещали театр, но и сидели на местах для привилегированных лиц, рядом с дамами императорской семьи. Когда величайшую из этих дам, вдову Августа, причислили к лику богинь, они стали жрицами ее культа.
Их вмешательство, особенно в моменты кризиса, было неоценимо. Императрица Мессалина, в своей последней попытке смягчить сердце Клавдия, послала к нему старшую весталку. И когда в 69 году н. э. Вителлий пытался остановить победный марш армии Флавиана на Рим, письмо командиру этой армии доставили именно весталки. Священная неприкосновенность позволяла им хранить важные документы, например завещания ведущих государственных мужей и даже завещания императоров, которые сами были верховными жрецами.
А каковы были отношения весталок с мужчинами – кому разрешалось входить в Атриум днем и никогда – ночью?
Чистота весталок была залогом и гарантией доброго здоровья Рима и его спасения; как часто, помня об этом, они, должно быть, молили Весту помочь им не поддаться искушению. А искушение принимало разные формы. Случалось, девушки против воли влюблялись без памяти. Были, без сомнения, периоды религиозного и морального послабления, когда вся коллегия предавалась разврату, и с самых первых дней новенькую убеждали не строить из себя святую, а следовать примеру других. Ей говорили, что никто ничего не узнает. Так и было, пока не наступали времена испытаний или политических брожений, когда политики предавали гласности скандалы, связанные с весталками, желая завоевать себе дополнительные очки.