Лучшие из таких женщин, например Корнелия, давали своим детям отличное воспитание. Они без жалоб переносили трудности, как Папирия, первая жена великого Эмилия Паулла, с которой он развелся и которая жила в полной нищете, пока один из ее сыновей Сципион Эмилиан[4] не унаследовал от своей тети гигантское богатство (он был к тому же ее приемным внуком). Эта матрона была вдовой старшего Африкануса; она отдала Папирии все свои драгоценности и украшения, все те экстравагантные вещи, на которые тратила свои деньги.
Естественно, среди них были и неприятные особы. Жила в Риме знаменитая Клавдия, дочь великого Аппия Клавдия, который в 312 году до н. э. занимал пост цензора. Ее брат потерпел в 249 году до н. э., во время 1-й Пунической войны, поражение в морской битве при Дрепане, потеряв при этом весь свой флот. Три года спустя, после спортивных игр, она попала в давку, и люди слышали, как она произнесла: «Что было бы, если бы эта толпа состояла из людей, утонувших на корабле моего брата? Как бы мне хотелось, чтобы этих людей погрузили на корабли, а великолепный адмирал, мой брат, воскрес из мертвых и всех их утопил!» Такое высокомерное отношение к людям было характерно для всей семьи Клавдиев; однако эдилы, которым были переданы ее слова, невзирая на традиции этой семьи, наложили на нее огромный штраф.
Все Клавдии, мужчины и женщины, жили по своим собственным законам. Сто лет спустя Ап. Клавдий Пульхер, бывший в 413 году до н. э. консулом, тесть трибуна Тиберия Гракха, спровоцировал войну с Салассией, в районе Валле-д’Аосты, и, потеряв семь тысяч солдат, ухитрился во втором сражении убить, как он заявлял, пять тысяч вражеских бойцов. За эту победу он стал добиваться права отпраздновать в Риме свой триумф; однако сенат ответил отказом. Невзирая на это, он решил провести триумф за свой счет. Его вторая дочь, Клавдия, была весталкой; узнав, что трибун решил вмешаться и наложить на проведение триумфа вето, она бросилась в объятия отца и, вцепившись в него, проехала в колеснице в триумфальной процессии. Благодаря ее священной защите, никто из коллегии трибунов не смог помешать им. Из всех римских триумфов этот, проведенный благодаря наглости Клавдиев, был единственным.
Самой невыносимой из всех женщин-аристократок была жена консула, жившего во II веке до н. э. К счастью, ее имя никто не отметил. О ее бесцеремонной выходке рассказал в сенате Гай Гракх. Путешествуя со своим мужем, она приехала в Теанум Сидицинум в Кампанье и решила искупаться в мужских общественных банях. Главному судье города было поручено удалить оттуда всех мужчин; но на это потребовалось время, и до ее приезда бани убрать не успели. Она пожаловалась мужу, и главный судья был привязан к позорному столбу, раздет и подвергнут публичной порке.