Майор Виривский был начальником медслужбы, и в его ведении находилась санчасть. Он был по специализации психологом-психотерапевтом, профессией весьма редкой для тех времен, а тем более в Вооруженных силах. Многие стремились попасть к нему на беседу. Виривский действительно помог не одному курсанту выбраться из тяжелого состояния. Нагрузки приходилось испытывать немаленькие. Кажется, он писал кандидатскую диссертацию по соответствующей теме.
Иван Фомич как ни в чем не бывало обратился к старшине: «Игорь Валентинович, выводите людей». Судаков еще продолжал оставаться на своем посту, хотя в это время он уже должен был передать пост преемнику с третьего курса. Замена никак не находилась.
Как всегда, девятая рота выползла последней, когда все батальоны уже топтались в ожидании неизвестного мероприятия. Ну, не положено было старшим курсам быстро бежать по крутым лестницам на построение.
На плацу, впрочем, уже догадывались о цели построения и тихонько посмеивались в кулаки. На трибуне стояли начальник училища, полковник Ашихмин, с ними дама, знакомая многим по мимолетным встречам в «сучьем» парке. Это было удивительно, но не всем.
Ашихмин снял мегафон, по обыкновению висевший у него на груди, для проверки дунул в микрофон и затем скомандовал: «Равняйсь! Смирно!» Генерал-майор Чикризов буркнул: «Вольно», и полковник громко продублировал команду всем подразделениям. Начальник училища взмахом руки попросил мегафон, получил его и тут же начал гневно вещать: «Товарищи курсанты, позавчера вече-ром в…соседнем парке произошло позорное преступление. Один из нас. из вас совершил надругательство над девушкой. женщиной. Сегодня утром она обратилась к командованию училища за помощью — опознать негодяя и привлечь его к ответу».
Дама стояла рядом и ничуть не смутилась от такой откровенной постановки вопроса. Наоборот, похоже, что она связывала некоторые надежды с результатом поиска своего «насильника».
Дело было в другом. Через несколько месяцев должен был состояться выпуск, а всякая женщина, будь она постоянной посетительницей «сучьего» парка или нет, мечтает о семье, детях. Само по себе желание вполне объяснимое и естественное, но способ был выбран ею не совсем честный, хотя понять ее, наверное, было можно. Обычным способом, путем знакомства и долгих и постоянных встреч, сделать это ей уже было невозможно. Уж очень давно дама обреталась под стенами училища. Знаком был с ней не только четвертый курс — младшие, а также и те, кто давно уже выпустился, имели честь довольно близко ее знать. Оставался шантаж как единственный рычаг воздействия на потенциального жениха. Однако «жених» сказался больным и силами и проницательностью Ивана Фомича имел алиби, а потому был спасен. Надо отдать должное генералу, тот хоть и действительно был разъярен, но глубоко копать не стал, догадываясь, где надо искать любителя сладостных ощущений.