— Я понимаю, что ваши связи — это ваше личное дело. Но мне кое-что все равно непонятно, — сказала Арина. — Неужели нас, журналисток, возьмут туда, зная, что мы пришли за информацией? Если убийство участницы хоть как-то связано с телепроектом, они не заинтересованы выносить сор из избы. Зачем им там журналистки, которые будут совать свой нос в их внутренние дела, задавать вопросы…
— Во-первых, никто и знать не будет, что вы — журналистки, и зачем вы туда идете. Это знаю только я. Даже те, кто мне помогают устроить вас туда, даже они не в курсе.
Лицо Лены вытянулось.
— Значит, мы пойдем не под своими именами?
— Это уж как хотите. Имя в данном случае — не главное. Вы ведь не знаменитости, так что ваши имена и фамилии ни о чем не скажут ни зрителям, ни руководителям проекта, — Олег Павлович засмеялся. — Шучу. Нет, на самом деле у вас будет шанс прославиться, но это уже потом. Если у вас получится написать материал и пролить хоть какой-то свет на это дело. Тогда вас будут все обсуждать — и как вы там были, и что вы там делали. Так что насчет популярности не волнуйся, Ленуся, это я гарантирую.
— Ты можешь назвать себя не Ариной, а… Ариадной, — Лена вдруг засмеялась. — А я буду — Нелли. Меня так хотели назвать при рождении, но потом передумали. Но пару недель я побыла Нелечкой. Да и у английского имени Элен уменьшительное — Нелл.
— Мы можем назвать себя как угодно, а лица? На нас же на улице будут пальцем показывать? — недоумевала Арина.
— Какая же ты наивная, — улыбнулась Лена. — Сегодня после работы пойдем в одно место, увидишь, тебя потом родная мать не узнает.
Арина внутренне съежилась. Неужели… стрижка? Ей очень шли длинные волосы, со стрижкой она себе совершенно не нравилась — у нее до сих пор сохранились фотографии, где она подросток с короткой стрижкой. В ее лице исчезала всякая изюминка, она становилась никакая. Нет, ни за что. Девушка столько ждала, когда ее волосы снова отрастут, что теперь нарадоваться не могла на свое отражение в зеркале. Арине уже не хотелось никаких экспериментов — она нашла свою индивидуальность. Длинные распущенные волосы, или убранные в пучок, или заплетенные в косу ей очень шли. У нее было очарование женщины со старинного портрета, и ей не хотелось его разрушать. Да и лицо у нее — круглое, не та форма головы, которую украшает короткая стрижка. В крайнем случае, она была согласна только на каре. Ей нравились ровные, аккуратно лежащие волосы, пусть и короткие, но не какие-то перья на голове, ровные сейчас были в моде. Ее бы они не украсили.