Анхела тоже пришла, она беседовала в углу комнаты с владелицей овощной лавки, приглядывая за Томасом. Мальчик ел и разговаривал со своим ровесником, за тем тоже ненавязчиво присматривала мать. Анхела обвела взглядом гостей. Давид стоял рядом с красивой молодой женщиной, которая смеялась живо, но без развязности. Изящные движения, стройная фигура. В Давиде тоже появилось что-то домашнее, он не был так скованно сдержан, как прежде, – глаза блестят, поза расслабленная. Женщина, конечно, жена. Супруги резко отличались от других в этом маленьком обществе. Давид поднял голову, и их взгляды встретились. У Анхелы вдруг сильно забилось сердце. Она улыбнулась ему, чувствуя, что краснеет. Давид, ответив на ее улыбку, почти сразу же подошел к ней вместе с Сильвией, оставив собеседников на произвол судьбы. Пробиваясь к Анхеле через толпу, они наткнулись на Хосе, повара из «Эра Уменеха». Тот рванул от них в сад с вытаращенными глазами. Опустив какие-либо объяснения, Давид формально представил женщин друг другу, завязав общий разговор.
– Анхела выручила нас с тобой, одолжив лекарство в ту первую ночь, когда тебе было плохо. Помнишь, я рассказывал, как безуспешно искал в Бредагосе аптеку?
– Спасибо вам, Анхела. Тот ужин был для меня слишком…
– Местная олья?
– Да.
– Мы все знаем про олью в «Эра Уменеха». Кстати, когда привыкнешь, хорошее блюдо: тяжеловатое, но вкусное и питательное. Но в первый раз и на ночь – может повредить пищеварению.
– Как ты мне тогда сказала, Анхела, помнишь? Или ты привыкаешь к этой кухне, или умираешь. Ну так раз ты жива, проблемы больше нет, – улыбнулся Давид.
– Для хорошего пищеварения мы пьем по рюмочке ореховой настойки перед едой, – добавила Анхела.
– Так вот в чем дело! Да, я страдала безо всякой настойки, наедине с ольей, – смеялась Сильвия, изящно покачиваясь, как тростинка на ветру. – На Давида никакая еда не действует, это человек железный, закаленный годами фастфуда в командировках.
Давид отстраненно наблюдал за разговором женщин. Обе красивы. Анхела – как прелестный молодой жеребенок, пугливый и нервный, с ее непокорной короткой золотой гривкой блестящих волос и блестящими зелеными глазами. Сильвия – как прекрасный лебедь: плавные жесты, гордая шея и спокойные темные глаза, а на носике немного веснушек. Это две разные идеи того, что такое женщина, и обе равно хороши. Обе интересны. Когда Давид был молод, он мечтал прожить в окружении только красивых женщин. Неужели его мечта сбывается? «Давид, ты хватил лишнего».
От приятных фантазий его отвлекло чье-то прикосновение. В этом чертовом поселке хоть кто-нибудь подходит к человеку спереди? Все подкрадываются со спины и неожиданно кладут руку на плечо. Давид резко развернулся и оказался лицом к лицу с Алексом Парросом, очередным шестипалым в его бредагосской коллекции, тем самым, что объяснил, как пройти к Эстебану.