– Мне хорошо, как никогда в жизни, Хулиан. Ты даже не представляешь, как мне хорошо. Слушай, тебе нравится сочинять, правда?
– Разумеется.
– И ты публиковался?
– Само собой, – изумленно ответил Хулиан, – я же в газете всю жизнь. Поначалу сам весь номер писал, бывало.
– Да я не про газетные статьи. У тебя выходили рассказы, романы? Художественная проза?
– Я написал когда-то несколько рассказов. Молодым совсем. Теперь времени нет этим заниматься.
– А, так ты имеешь ненапечатанные вещи. Хочешь их опубликовать?
– Написать я их написал, но никогда не стремился обнародовать.
– Да, славы ты не ищешь, это точно. – Давид улыбнулся еще одной шутке, понятной только им двоим. – А рассказы хорошие?
– Совсем плохими не назвал бы. Но печатать…
– Допустим на минуту, что ты пишешь прекрасно. Я говорю «допустим» не потому, что это не так, а просто предлагаю именно такую формулировку. Тогда, если ты напишешь нечто, что заинтересует… потрясет миллионы людей – ты ведь это опубликуешь?
– Черт! Да откуда я знаю? – Газетчик не скрывал замешательства.
– Да, ты не был в таком положении. И все же… вот такой человек, как ты – не ищущий известности и богатства, – нашел бы способ опубликоваться, не разрушая своей привычной жизни здесь, в горах?
Давид наслаждался ситуацией.
– Хотя, – продолжил он, – тебе, конечно, приятнее работать тут в газете, не привлекая внимания литературной критики. Это я понимаю.
– А я вот что-то тебя совсем перестал понимать, – раздраженно заметил газетчик.
– Многое на свете понять не просто. Возьмем ваше село – да тут секрет на секрете, и все так тщательно охраняются, и есть среди них совсем тайные… Скажешь, нет?
– За все время, что мы разговариваем, я так и не понял – о чем. Чего ты здесь ищешь?
– Мне по сердцу твоя жизненная позиция, Томас. Скажу больше – я восхищаюсь ею.
– Какой Томас? Меня зовут Хулиан!
– Знаю, Томас. Я буду тебя называть так, как скажешь. Здесь главный не я, а ты. И мы оба знаем, что это так уже четырнадцать лет. Тебе и карты в руки! Мне очень понравилось, как ты сказал о своем решении, принятом в двадцать пять лет, в смысле, что оно определяет всю твою жизнь. Это так верно! Будь твое решение другим, жизнь сложилась бы иначе. Ты не смог бы наслаждаться частной, анонимной жизнью здесь, в Бредагосе, не смог бы спокойно работать – они тебя преследовали бы, держа под постоянным прицелом своих камер. Да, Томас, ты умело спрятался. Знаешь, чего мне стоило тебя отыскать? Рухнула моя семейная жизнь. От меня вчера ушла жена.
– Я понимаю ее, – сухо заметил Хулиан.
– Но теперь все уладится. Я пришел сказать тебе, что все твои условия будут приняты, ничего в твоей жизни не изменится, если ты не захочешь. Но как ты меня, черт тебя бери, подловил! Друг мой, Томас! Эта цитата! Воистину – мелочи решают все, детали делают смысл.