– Пливет, – сказал ребенок.
– Здравствуй. Мама дома?
– Да. Мам!
Он убежал в глубь дома, громко крича. Давид остался у порога. Появилась Анхела, из-за которой выглядывало ее беззубое, но веселое дитя.
– Проходи, – сказала она, пропуская Давида вперед. – Мы ведь по-прежнему на «ты»?
– Конечно, но проходить вроде незачем, я ведь только хочу вернуть аэро-ред. – Он протянул ей коробочку, купленную у Эмилии, но она не взяла.
– Спасибо, только сначала, пожалуйста, помоги мне это передвинуть. Нам вот сюда, идем.
И Анхела провела его в гараж, где на полу лежал увесистый деревянный брус. Выглядел он совершенно неподъемным.
– Вот это передвинуть? – удивился Давид. – Думаешь, сможем вдвоем?
– Когда ты вчера стучался ночью в дверь, вроде не был таким нерешительным!
Она взялась за свой конец бруса, и они с трудом, но водрузили его на верстак. Анхела действовала увереннее, чем он, и Давид поразился физической силе этой хрупкой с виду женщины.
– Спасибо.
И она снова проводила его до дверей. Там Давид протянул ей лекарство. На сей раз Анхела взяла его.
– Зачем торопиться и возвращать эту ерунду?
– Не люблю быть должным, – ответил Давид. – До свидания.
– До свидания! Скажи Давиду «до свидания», сынок.
Мальчик попрощался и помахал ему рукой. Давид замер: на руке у ребенка было шесть пальцев.
– Ого! – опомнившись, произнес он. – Да у тебя шесть пальчиков!
– Да, – гордо ответил малыш. – Мама говорит, это не плохо, а только моя особенность.
– Так и есть, сынок, – погладила ребенка по голове Анхела.
– Как тебя зовут?
– Томас.
Давид едва не вскрикнул, улыбнувшись такому совпадению.
– Ты уже умеешь читать?
– Да.
– И писать?
– Ну конечно! Мне уже девять! – отвечал мальчик, немного бахвалясь перед незнакомцем.
– Молодец! Ах, друг мой, как бы я хотел, чтобы ты умел писать, – ты меня бы просто спас!
И быстро ушел, пока мать с ребенком не успели удивиться его непонятной шутке.
Сильвия отлично знала, что Давиду не нравится, когда приходится ее дожидаться перед выходом, но волновалась. Она собиралась тщательно и не торопясь, ей доставляло удовольствие выглянуть из ванной и увидеть, как он изнемогает от ничегонеделанья и нетерпения. Это справедливая цена, пусть платит, думала она. Наконец выходила, говоря «я готова», и этого момента стоило дожидаться. Он глядел на нее в изумлении, а она вновь и вновь чувствовала себя желанной – каждый раз по-иному. На сей раз он с трудом произнес:
– Какая ты все-таки красивая.
– Спасибо.
У дверей они встретили Эстебана и Иону, брата Эдны и владельца «Эра Уменеха», которые вдвоем несли огромную горящую свечу. По улице шли жители с такими же свечами, направляясь к часовне. Поздоровавшись, Сильвия спросила, где бы им достать свечу.