– Пока нет. Возникли затруднения. Я уже думал, что нашел его, оказалось – не он.
– Правда? Будь внимателен. Помни, он непрост. Спрячется – не найдешь. Он ведь отнюдь не дурак, мой отец. – И закончил фразу, добавляя комических красок в их балаган: – Как, впрочем, и его сын.
– Я убедился, что это не он. Ошибка исключена. Придется продолжить поиск.
– А в чем затруднение? Обнаружились другие люди с теми же особенностями, что у отца?
– Да, я нашел еще одного.
– И что? Проверил его?
– В дальнейшей проверке нет нужды. Я убедился – и это не он.
– Точно? Мы ничем не должны пренебрегать.
– Это ребенок десяти лет. На следующей неделе день рождения.
– Ясно. Что намерен делать дальше?
– Искать того, кто подпадает под описание вашего отца.
– Правильно. Только вот что… я на этой неделе собираю семейный совет, понимаешь? И все мы жаждем видеть отца и его работу. Ты меня понял?
– Очень хорошо понял, сеньор Коан.
– Звони сразу же, как появится какой-нибудь результат, – распорядился шеф.
– Конечно.
Коан отключился, не попрощавшись. Давид положил телефон в карман и устало опустил голову. После сегодняшней ночи и беседы с шефом он чувствовал себя шпионом, едва выжившим на холоде.
Телефонный звонок и обильный завтрак, а дальше что? Давид не знал, чем заняться. Правильно им сказали: городок очень тихий. Хоть иди по улице, стучась во все дома подряд и спрашивая, не живет ли тут кто-нибудь шестипалый и не покажет ли он свою пишущую машинку. Давиду почему-то казалось, что если он и найдет Мауда, то случайно, почти без усилий. Судьба должна была сама все сделать – ему оставалось ждать в нужном месте и в нужный час. Размышляя об этом, Давид согласился прогуляться с женой в ближайшую рощу. Сегодня он наконец-то правильно обулся – в удобные прочные ботинки. Каменистые тропинки, столь красивые издалека, были настоящим мучением для человека в городских туфлях.
Роща оказалась диким, густым сплетением елей и буков. Иногда на пути возникал сосняк, освещая темную чащу золотистым светом своих стволов и яркой зеленью хвои. Вздымаясь на тридцать метров над головами, сосны заставляли людей чувствовать себя лилипутами, потерявшимися в мире гигантов. Словно домашнее растеньице на подоконнике вдруг выросло до небес и погребло их под своей кроной.
Исполинские корни елей покрывал изумрудно-зеленый мох. Стволы сосен с шершавой, сочащейся смолой корой напоминали слоновьи ноги. Особенно поражали ели: они причудливо сплетались с буками и мерцали в серебристо-зеленом сумраке своими почти белыми от смолы стволами, придавая лесной чаще вид древний, чуть ли не мифологический. Давид вспомнил, что комочки смолы на их стволах с античных времен ценились за исцеляющие и бальзамические свойства.