У этого города не нашлось бы ни одной прямой улицы, дворцы громоздились как попало, а разделять их могли как широкие проспекты, так и тонюсенькие проходы, в которые бы и ребёнок не всегда смог протиснуться. Башэн стоял на нескольких холмах и те из дворцов, что облепили их склоны, казалось, нависали над расположенными внизу, довлели своей монструозной, нестройной, ассиметричной, но, несомненно, внушающей величественностью. Однако же все они меркли на фоне одного — грандиозного по своим масштабам дворцового комплекса, который находился чуть в стороне от центра города. Он состоял из десятков башен с острыми шпилями, из башен с горящими вершинами, из громадных тёмных куполов луковичной формы, колоннад с тысячами стройных колон на фасадах.
— Это дворец вашего правителя?
— И да, и нет! Это и казармы его воинства, и обитель братства черноустов Башэна, и символ величия, но прежде всего, это усыпальница!
— Кто же в ней спит?
— Ну разумеется наш принц! Пока не пришло его время править, он спит в запертой обители под защитой верных асмодерианцев. Готовься, мы сейчас сядем!
Асмодерианцы. Одного слова хватило, чтобы вздрогнуть. Не знаю, куда приведёт меня судьба, но в эту усыпальницу я не войду ни под каким предлогом.
Летун совершил круг над одним из дворцов, снизился и сел на специально отведённый для этого выступ. Когда мы слезли, тварь спрыгнула вниз и, распахнув крылья, перелетела к другой башне дворца, широкой и приплюснутой.
— Сюда, прошу!
С выступа внутрь вёл лишённый дверей арочный проход, возле которого застыли две одинаковых согбенные фигуры в чёрных балахонах.
— Хозяин вернулся.
— Добро пожаловать домой, хозяин.
— Кара, Обу, это наш гость, тан Бриан ди'Аншвар. Позаботьтесь о том, чтобы он чувствовал себя уютно у нас в гостях.
— Всенепременно, хозяин.
— Будет исполнено, хозяин.
— Тан ди'Аншвар, я вынужден оставить тебя на время. Не стесняй себя ни в чём!
— Премного благодарен.
Талио ди'Локойн удалился вместе со своей дракулиной, а согбенные балахонщики придвинулись ко мне. С виду совершенно идентичные фигуры покрывала совершенно одинаковая чёрная ткань, лица прятались в капюшонах, а руки — в длинных широких рукавах.
— Чего желает многочтимый гость?
— Как нам услужить многочтимому гостю?
— Что ж… — ответил я после некоторой заминки, — мне не помешала бы одежда.
— Многочтимый гость желает окаймить свою прекрасную наготу.
— Я пришлю ткачей в его опочивальню, Кара.
— А я покажу ему его опочивальню, Обу.
Один из балахонщиков на моих глазах растворился в воздухе, второй же согнулся ещё сильнее и отвёл руку в сторону, прося следовать за ним.