Фини проходил тестирование лишь однажды и в глубине души надеялся, что больше ему через это проходить не придется.
– Так он что, сумел воссоздать этот процесс? – спросила Ева.
– Я бы сказал, он его значительно улучшил. – Фини показал на кипу дисков. – Здесь записаны сигналы мозга разных людей. Кстати, можно будет сверить их с имеющимися в твоих делах и идентифицировать.
«На одном из этих дисков – мои данные», – подумала Ева.
– Тонкая работа, – сказала она вполголоса.
– Блестящая идея. И очень опасная. У парня имелось несколько способов воздействовать на настроение. Сигналы были наложены на музыку. Понимаешь, он выбирает мелодию, потом задает нужную тональность и имеет возможность влиять на реакцию субъекта, на его сознание, на подсознательные импульсы.
– То есть пробирается в глубины мозга? В подсознание?
– С медицинской стороной дела я не вполне знаком, но, по-видимому, что-то вроде этого. Этот тип специализировался на сексуальных импульсах, – добавил Фини. – Мне надо еще разобраться, но, полагаю, он мог выбрать адресат, задать необходимое настроение, и человек становился марионеткой.
– Мог и с карниза прыгнуть?
– Точно не знаю, Даллас. Скорее твой Джесс Барроу подталкивал человека к тому, к чему у него изначально была склонность. Если кто-то уже сидел на карнизе, это дало бы ему последний толчок. Но я не уверен, что он мог принудить человека к чему-то, что было бы тому абсолютно не свойственно.
– Они прыгали с крыш, вешались, резали себе вены, – напомнила Ева. – При том, что от них этого ну никак нельзя было ожидать. Неужели в подсознании у каждого из нас стремление к самоубийству? Выходит, Барроу просто вытаскивал это стремление наружу.
– Это вопрос к доктору Мире, а не ко мне. Я еще покопаюсь. После завтрака, – добавил он с надеждой.
– Да, конечно, мы все должны позавтракать, – согласилась Ева, сдерживая свое нетерпение. – Ты работал всю ночь, спасибо тебе. Но мне нужен был настоящий специалист.
– И ты его получила. Кстати, парень, с которым ты связала свою жизнь, тоже совсем не плох. Если бы он решил сменить род занятий, я бы сделал из него неплохого электронщика.
– Непременно подумаю над вашим предложением, – улыбнулся Рорк. – Вы знаете, где кухня, Фини? Скажите Соммерсету, что вы хотели бы на завтрак. Мы к вам присоединимся чуть позже.
Когда Фини вышел, погруженный в мечты об яичнице и оладьях с черникой, Рорк повернулся к Еве.
– Я знаю, у тебя мало времени… – неуверенно начал он.
– Если ты хочешь что-то сказать, говори.
– Хочу. Фини только что сказал, что под воздействием этого аппарата человек может делать только то, что ему свойственно изначально.