Наблюдатель оказался расторопней и успел броситься на землю. Укрывшись за небольшим выступом скалы, он открыл огонь. Первая пуля ушла далеко влево. Автоматная очередь поднимала вокруг него небольшие гейзеры пыли. Он понял, что укрытие ненадежно. Его взгляд остановился на яме, похожей на ту, где прятались Лемуан и Загари. Он решил попытать судьбу и совершил кошачий прыжок.
Словно на стрелковом стенде, очередь капитана Загари остановила его в полете как загнанное животное, еще мгновение назад жаждавшее спасения.
Времени не было ни на размышления, ни на анализ возможных последствий. Фредерик Лемуан уже поднялся. Он стремительно подбежал к вертолету, вскочил в кабину и занял место пилота.
В тридцати метрах прямо перед ним догорали остатки разлившегося горючего. Столб черного дыма стал значительно гуще и начинался у самой поверхности земли: огонь угасал.
На поле боя остались лежать еще два трупа. Три неизвестно откуда возникших стервятника тяжело кружили на небольшой высоте в предвкушении добычи.
Чуть выше по-прежнему парил самолет. Француз прекрасно представлял себе реакцию пилота и наблюдателя, которые в бинокль наверняка не пропустили ни одной подробности разыгравшейся трагедии.
Сердце неистово колотилось в груди Фредерика, он весь взмок, ему не хватало дыхания, но, несмотря на это, он внимательно и внешне невозмутимо изучал приборную доску и рычаги управления вертолета.
Осман Загари сел рядом. Он закрыл дверь из плексигласа, положив на колени автомат с еще дымящимся стволом.
— Вы справитесь с этой штуковиной? — с беспокойством прокричал Загари в шуме мотора.
Фредерик пожал плечами, оставив вопрос без ответа, хотя мог сказать, что несколько лет назад проходил короткую стажировку на вертолете «алюэт». Потекли нескончаемые секунды. Но вот он поставил ноги на педали управления, одну руку положил на штурвал, вторую на рукоятку управления циклического шага, вздохнул полной грудью.
Аппарат так резко взмыл в воздух, что тела пассажиров вдавились в кресла. На высоте двадцати метров Фредерик вступил в ожесточенную борьбу с обезумевшим вертолетом. Само собой напрашивалось сравнение с всадником на родео, укрощающим необъезженного скакуна. Вцепившись в подлокотники, едва переводя дыхание, Осман Загари уже представлял себе, как сейчас они рухнут на щебень. И все же мало-помалу француз смирил неистовый танец «белла». Вертолет на мгновение застыл в тридцати метрах над землей, круто накренился вперед и стрелой понесся на восток. Через несколько секунд под ним возникла и исчезла траншея, по которой прошла единственная железнодорожная линия, ведущая в Порт-Судан; вертолет преодолел ее залихватским прыжком. Фредерик буквально сросся с рукояткой управления и нечеловеческим усилием выровнял летательный аппарат, который стал постепенно набирать высоту, вместе с тем обретая устойчивость. Взгляду открылись далекие уступы — первые ступени гигантской абиссинской лестницы с вершиной Рас-Дашан на высоте 4620 метров.