Ближе к полудню фонтан красноречия Иосифа иссяк, пришло время говорить Кожину. Благо, ребе был внутренне готов к вербовке, несмотря на это, многие оперативные тонкости требовали подробного разговора. Хотя полученные сведения просто жгли руки своей срочностью, пришлось задержаться ещё на два часа. В это время удалось обговорить не только способы связи и пароли, но и накормить почтенного и уважаемого ребе, подобрать ему одежду, и, в конце-концов, распрощаться. Измученный перипетиями последних суток Иосиф неровной походкой направился к Льежу, не веря своему счастью. А сборная солянка из пяти офицеров, двух девушек, мальчика и раненого Христофора, медленно покатила по дороге в противоположную сторону, направляясь к границе Новороссии.
Сам капитан, несмотря на усталость и слипавшиеся глаза, почти полчаса пытался связаться с ближайшим постом пограничной охраны Новороссии. На официальном канале пограничников, конечно, не раскрывая свою принадлежность и местонахождение. Когда удалось добиться устойчивой связи, Кожин запросил поддержку при переходе границы и скорейшую связь с Петербургом. Носимые рации безопасников имели дальность не более полусотни вёрст, а сведения нуждались в срочной передаче на самый верх. Только после согласования всех возникших трудностей, Сергей позволил себе лечь под тентом нанятой повозки и заснуть. До границы с Новороссией оставались тридцать вёрст, вполне к полуночи могли добраться, все спешили, и даже мысли не возникало останавливаться на ночлег.
Разбудила капитана внезапная остановка повозки в ночной темноте, он машинально выдернул револьвер из-под мешка, служившего ему подушкой, и прислушался. Всё было спокойно, впереди на дороге Руслан негромко разговаривал с чужаком. На спокойных нотах, без волнения и агрессии. Пока Кожин натягивал сапоги, снятые перед сном, спать в июле в сапогах, особенно днём, очень неудобно, к повозке подъехал Демид.
— Сергей, это погранцы нас встретили. — Вполголоса объяснил он капитану.
— Понял, иду. — Соскочил на землю мужчина, оправляя одежду, и, быстрым шагом пошёл к чужакам.
— Капитан Кожин, — козырнул по-привычке Сергей, подсвечивая фонариком себя и лица двух новороссийских пограничников в форме.
— Подпоручик Мильке, — представился офицер, также отдав честь, и добавил. — Это ещё территория Франции, мы вас решили мимо их поста провести, на всякий случай. Спят они, конечно, но, всякое бывает, пойдёмте за нами, тут тропа контрабандистов широкая, повозка проедет. Не волнуйтесь, через полчаса дома будем.
Переход прошёл спокойно, спустя сорок минут все прибыли в расположение пограничного отряда. Пока лекари оказывали помощь Христофору, наконец, пришедшему в себя, а остальные путешественники ужинали горячими щами и гречневой кашей, капитан объяснялся перед командиром отряда. Старый служака быстро понял суть проблемы, поднял своего радиста, дал необходимые команды, после чего со спокойной совестью отправился досыпать, к жене под бочок. Крещёный татарин, Фёдор Муслимов, на своём веку повидал многое, воевал ещё со шведами, знал Николая Кожина лично. И, совершенно не рвался выслушивать тайные сведения, добытые его сыном, которого он узнал сразу, практически одно лицо с отцом. Капитана Муслимова больше волновал нынешний урожай, и обещанная синоптиками засуха в ближайшие две недели. Так, в размышлениях о том, поливать огород из колодца, или купить насос, да установить его на берегу речки, он и заснул, улёгшись на семейное ложе.