Несмотря на эти различия, некоторые важные аспекты рассуждения, как ни странно, почти не меняются с возрастом. Наши интуитивные нравственные установки указывают: поступок может быть либо хорошим, либо плохим, либо этически нерелевантным; приводить в обоснование своим интуитивным догадкам эксплицитные формулировки нравственных принципов не обязательно; поступок плох или хорош сам по себе, независимо от того, как сами участники объясняют свое поведение. Если вы считаете, что стащить у друга ручку – это плохо, вы будете считать подобный поступок плохим и со своей точки зрения, и с любой другой. Найдется ли у совершившего этот проступок что сказать в свое оправдание, совершенно неважно. Переживает ли владелец ручки по поводу кражи, тоже неважно.
В философии это называется «моральный реализм» – теория о том, что поведение само по себе обладает определенной этической ценностью. В общем и целом реализм любого толка подразумевает, что качества объекта содержатся в самом объекте: мак выглядит красным, потому что он красный. Если поместить его под голубую лампу, выглядеть красным он уже не будет, но у нас останется интуитивная догадка, что он сохраняет свой цвет, что ему присуща краснота, которую просто трудно выявить в сложившихся обстоятельствах. (Разумеется, наши интуитивные догадки не всегда соотносятся с научным подходом к вопросу – не только в этой области, но и во многих других.) Моральный реализм в этом отношении не отличается от других видов реализма, только применяется к этическим аспектам действий, и поэтому неприемлемость воспринимается таким же неотъемлемым качеством кражи, как краснота у мака. Философы-этики в целом не очень жалуют моральный реализм, поскольку он создает сложные парадоксы. Но в этом и суть: дети, которых тестировал Тюриель (и другие), не философы. То есть перед ними не стоит задача формулировать этические принципы и проверять, насколько последовательными они остаются, если применять их к сложным случаям. Дети просто демонстрируют имеющиеся у них спонтанные интуитивные представления с уклоном в реализм, и, если из-за этого уклона возникает непоследовательность, значит, так тому и быть.
Эта реалистическая отправная точка не особенно меняется с возрастом – что примечательно, поскольку в других областях у детей постепенно формируются все более и более сложные представления о разнице между собственным и чужим взглядом на ситуацию. Это «умение взглянуть со стороны» – незаменимый навык для вида, который настолько зависит от социального взаимодействия. Приходится отслеживать развитие событий не только с собственной точки зрения, но и с чужой и оценивать причины различий между ними. Поэтому еще примечательнее, что в области нравственной интуиции таких изменений не происходит. И трехлетний ребенок, и десятилетний, да и большинство взрослых приемлемость или неприемлемость поступка рассматривают не с субъективной точки зрения, а с позиций конкретного поведения и конкретной ситуации.