Сверхъестественно? В каком-то смысле вовсе нет. Восприятие правильным адресатом точной информации, оказывающей заданное воздействие, – явление вполне знакомое, поскольку именно так все мы управляем собственным телом. Намерение протянуть руку за чашкой кофе воплощается в том, что намеченный адресат (рука) движется в заданном направлении. Поэтому сверхъестественность перемещения пресс-папье заключается не в том, что мысль управляет физическим объектом, а в том, что она управляет объектом посторонним, не являющимся частью нашего тела. У нас сформировано сильнейшее интуитивное представление о том, что мысль управляет лишь телом, ведь именно так мы учимся взаимодействовать с окружающими предметами в первые же месяцы жизни – дотягиваемся, толкаем, щупаем и т. д. Поэтому представление о том, что мое намерение воздействует не только на мою собственную руку, но и на дверную ручку, которой пока не коснулась моя рука, идет вразрез с интуитивным. Это и есть элемент противоестественности.
Она представлена в таком виде, который сохраняет интуитивное ожидание, что воздействие мысли на физические тела (в стандартном случае – на собственное тело человека) осуществляется в полном соответствии с намерением. У моего знакомого не вызвало никакого удивления, что палец шамана явился на свет именно в той деревне, куда его отправлял владелец. Представления об «управлении согласно решению» настолько естественны, что адепты телекинеза не заостряют на нем внимания и даже не упоминают о нем. Однако, как показывает Николас Хамфри, для притязаний на сверхъестественное это неотъемлемый элемент. Предположим, я верю в не знакомое больше никому паранормальное явление, свидетельство которого выглядит так: во-первых, при попытке магическим образом переместить носки в корзину для грязного белья чайная чашка оказывается в раковине (и наоборот); во-вторых, когда моей подруге Джилл грозит опасность, мне снится мой друг Джек, поедающий торт (и наоборот). Противоестественность налицо (мысль движет предметы, будущие события получают непосредственное отражение в моем сознании), но простора для интуитивных умозаключений не хватает. С такими исходными данными едва ли приходится рассчитывать на успех на экстрасенсорном поприще.
От каталога к экспериментам
Итак, сочетание нарушения онтологических ожиданий с сохранением потенциала для умозаключений определяет сходство между сверхъестественными представлениями. При этом общие черты присутствуют не в самих представлениях, а в шаблонах, по которым они строятся, в рецепте, который вычленяет онтологическую категорию и маркер противоречия, сохраняющий в целости все не отсеченные им умозаключения. Это позволяет предположить, что разнообразие шаблонов не так уж велико.