Они молчали, и каждый думал о своем, потом заметили, что к ним приближается Кузина. Она бежала на высоких каблуках, держа папку с уголовным делом под мышкой. Вдруг зацепилась за что-то каблуком, хотя пол был ровный, как стеклышко, и упала, неловко растянувшись всем телом. Мужчины вздрогнули, но продолжали хранить молчание.
«Хорошо, что меня никто не видит, а то бы решили, что я дурочка, вечно падаю и спотыкаюсь на ровном месте», – подумала Алина, поднимаясь с колен.
«Вот дура, – одновременно подумали мужчины, – вечно она спотыкается и падает на ровном месте. Зачем ей каблуки? Она и так длинная».
Батанов скривился и резко рванул в сторону, Воронцов в другую. Они не хотели, чтобы Алина их увидела. Она никого и не видела. Подобрала с пола папку, прижала локтем и помчалась искать Батанова, но вместо Константина Петровича натолкнулась на Кочетова.
– С наступающим вас, Виктор Степанович! Вы что, Новый год в отделе будете встречать?
– В кругу семьи, – вежливо пояснил Степаныч, – а тебе придется побегать по району. Обувь сменить надо. В твоих черевичках не набегаешься.
– У меня других нет, – простодушно пояснила Алина, – все сапоги на высоком каблуке. Мода такая, Степаныч, стиль!
– Ох, уж эта мода! Все ноги искалечишь, – неожиданно пожалел Алину Степаныч, – ты бы кроссовки у оперов попросила, что ли. В такой обуви за преступниками не бегают. Это ж тебе не шоу-бизнес! Смотри, как бы тебя на «Скорой» не отвезли.
– Ничего, – отмахнулась Алина, – все будет нормально!
– Ну, смотри, я тебя предупредил. У Батанова от тебя уже крышу сносит. Каким ветром тебя принесло в уголовный розыск? У нас же не дом моделей, а суровая мужская работа.
– Виктор Степанович, не расстраивайтесь! – воскликнула Алина. – Все будет! Не сегодня. Может, завтра. И необязательно у меня. Возможно, в другом месте и у другого человека.
– Вредная ты, Кузина! Вредная, – обозлился Степаныч, – ходишь хвостом за всеми, ноешь, помощи просишь, а как рот откроешь, оттуда змеи прыгают. Язык у тебя, как помело. Метет-метет, а что метет, сам не знает. Увижу Батанова, скажу ему, чтобы отменил твое дежурство. Нельзя тебе доверять. Нельзя! Всех под монастырь подведешь. Потом не отмыться будет.
– Это не справедливо! Я все сделаю правильно, – прошептала Алина, испепеляя взглядом смурного Степаныча.
– Не верю!
С этими словами Кочетов удалился. Кузина долго смотрела ему вслед. В обеих руках по пакету, видимо, принес женщинам из канцелярии подарки на Новый год. Они сегодня дань собирают, как в международный женский день. Забыли, что до весны еще долгих два месяца. Женская память короткая. Одной Алине не до подарков. И почему ей никто не верит? Ни Батанов, ни Кочетов, ни Дорошенко. Один Дима верит. Алина прониклась нежностью к Воронцову. Хороший парень, хороший. От Димы исходит аура настоящего мужчины. Такой не станет смеяться над упавшей девушкой. И Кузина побежала на второй этаж. Кто-то сказал, что Батанов уже в отделе. Сейчас она прочитает ему доклад. Ведь Алина основательно, от корки до корки изучила уголовное дело по угонам. Константин Петрович будет приятно изумлен оперативными способностями лейтенанта Кузиной.