— Ох, бедное дитятко! — Няня ласково провела старой морщинистой рукой по ее волосам, взглянула на Софу с любовью и состраданием. — Все ведь твое сердечко чувствует!
— Да скажи мне наконец — что случилось?
— Умер… умер ангел наш… — с трудом выговорила няня, и по щеке ее поползла слеза. — Нет больше государя…
— Папенька… — выдохнула Софочка и прижала руки к лицу. — Папенька… неужели?!
— Да, дитятко! Из Таганрога его в гробу привезли… — говорила Захарьевна, подводя девушку к кровати. — В несколько дней сгорел кормилец наш, как свечечка! — И она мелко, истово закрестилась на иконы. — Что же теперь будет-то…
— Не может быть, — уверенно, твердо ответила Софа. — Если бы папенька умер — я бы непременно это почувствовала!
— Вот и ладно, — забормотала Захарьевна, укладывая свою питомицу. — А ты, дитятко, засни. Сон — он всему угомон, поспи, кровинушка моя, а я тебе колыбельную спою, как прежде…
Она перекрестила Софочку и тихо запела:
Ой, люли, люли, люли,
Прилетели журавли,
Журавли-то мохноноги,
Не нашли пути-дороги…
— Я чувствую, няня, папенька жив! — повторила Софа, не сводя глаз с иконы.
— Вот и хорошо, дитятко… — и няня снова затянула негромким, ласковым голосом:
Они сели на ворота,
А ворота скрип-скрип,
Не будите у нас Соню,
У нас Соня спит-спит…
Баю-баю, баю-бай,
Ты, собаченька, не лай,
Белолапа, не скули,
Нашу Соню не буди…
Темна ноченька, не спится,
Моя Сонечка боится…
Старыгин подъехал к красивому старинному особнячку на Суворовском проспекте. Особняк был недавно отремонтирован и аккуратно выкрашен в светло-голубой цвет. Над дверью красовалась вычурная вывеска: «Страховая компания “Северный капитал”. Страхование всех видов движимого и недвижимого имущества».
Кроме этой вывески, над дверью виднелась поворотная камера видеонаблюдения.
Дмитрий Алексеевич поднялся по широким мраморным ступеням особняка и надавил на клавишу звонка. Должно быть, он успешно прошел фейсконтроль: во всяком случае, ему не задали никаких вопросов, замок негромко щелкнул, и дверь отворилась. Впрочем, он действительно не был похож ни на террориста, ни на грабителя, ни, что гораздо важнее, на торгового агента, распространяющего по офисам мексиканскую косметику или уругвайскую посуду из чудодейственных сплавов, прошедших проверку в условиях амазонской сельвы и дальнего космоса.
За этой дверью Старыгина встретил молодой человек в строгом костюме, с широкими плечами и внимательным взглядом опытного охранника. Задав несколько вопросов о цели визита, он направил посетителя в кабинет на первом этаже.
За столом в этом кабинете сидела ухоженная дама лет около сорока, в хорошо сшитом бордового цвета костюме и красивых, украшенных стразами очках. Окинув Старыгина заинтересованным взглядом, дама предложила ему сесть и спросила, что привело его в страховое общество.