— Итак, можете вы привести хоть одну вескую причину, по которой я не должна расторгнуть наш договор… со всеми вытекающими отсюда последствиями?
Филин молчал — и это молчание сгущалось, разрасталось, наваливалось на него страшной, неподъемной тяжестью вроде могильной плиты.
Черный пес беспокойно пошевелился, обнажил клыки, издал низкий, угрожающий рык. Филин сжался, представляя, как огромные желтоватые зубы вопьются в его затылок… сомкнутся на горле…
И тут он вспомнил:
— Постойте! Я кое-что узнал там, в музее. Внутри клавесина был изображен герб…
— Герб? — переспросила черная женщина, и в ее голосе прозвучало подобие интереса. — Какой герб?
— Орел… решетка… я в этом не разбираюсь, но я его сфотографировал…
— Надо же! — Она едва заметно усмехнулась. — Вы иногда тоже совершаете разумные поступки!
— Если позволите, я покажу его вам, — проговорил Филин, понимая, что выглядит он со стороны суетливо и жалко.
Он вытащил из кармана мобильник, повернулся к женщине…
Черный пес угрожающе дернулся ему навстречу, приоткрыв страшную пасть.
— Спокойно, Цербер, спокойно! — Женщина повелительно взглянула на пса, и он послушно отступил. Филин нашел в памяти мобильника нужный снимок, протянул телефон заказчице. Она внимательно пригляделась, потом отвернулась.
— Герб Нарышкиных. Это доказывает только то, что старуха была не из простых и клавесин к ней попал не случайно. Хотя… все могло быть, когда дворец разграбили…
— Дворец? Какой дворец? — растерянно переспросил Филин.
— Для вас это неважно! — Женщина повысила голос, она была очень рассержена, и черная собака зарычала в унисон своей хозяйке.
На этот раз женщина в черном не стала ее останавливать, и Филин понял, что дело его плохо. Собачьи клыки были так близко…
Он не любил огнестрельного и вообще никакого оружия, совершенно справедливо полагая, что если человек не может справиться с жертвой голыми руками или с помощью бесшумного шелкового шнурка, то никакое оружие ему не поможет. Пистолет может дать осечку, от ножа много крови. Правда, сейчас оружие не помешало бы — этакую дьявольскую тварь шнурком не задушишь. Впрочем, оружие тоже бы не помогло: как только он дернется, собака тут же вцепится ему в горло.
Филину стало очень неуютно в собственной машине.
— Так, значит, не можете назвать ни одной причины, по которой вы были бы мне полезны? — настаивала женщина.
Со страху Филина осенило.
— Постойте! Старуха все время говорила о какой-то Лизе! Та приходила к ней часто, приносила подарки и вообще была своим человеком в доме! Вполне возможно, что эта Лиза что-то знала о… о клавесине. Старуха сказала, что она все время ездит на гастроли… Она пианистка! — соврал Филин — и попал в точку.