Софи уже не слушала. Она смотрела на Кайла, который, подняв голову, собирался выпить бокал шампанского. Почему он не смотрит на нее? Он должен знать, что она здесь! Может быть, он намеренно игнорирует ее? Ну взгляни же на меня, мысленно молила она, пожалуйста…
Элен присоединилась к другой группе гостей, оставив Кайла и Дженни вдвоем. Волосы на бронзово-загорелых висках Кайла блеснули сединой, когда он повернулся, чтобы взять у проходящего мимо официанта еще один бокал шампанского для Дженни. Передавая его ей, он улыбнулся, и эта улыбка преобразила его лицо, такое великолепное в своей неотразимой мужественности.
Дженни тут же включилась в старую как мир игру, вспыхнув подобно розе, расцветающей в лучах летнего солнца. Она скорее похожа на ловца мужчин, чем на нежную розу, с горечь подумала Софи, услышав, как в ответ на какую-то забавную шутку, нашептанную ей Кайлом, Дженни залилась серебристым смехом.
Ей вдруг стало нехорошо. Рядом с красивой и женственной Дженни уверенная мужская стать Кайла особенно бросалась в глаза. Медленная улыбка скользнула по губам Кайла, губам, которые, как она не раз представляла себе, целовали стольких женщин, безуспешно пытавшихся его удержать.
До ее оцепеневшего сознания донеслись слова в чем-то страстно убеждающего ее Франко Лучани. Ради Бога, обругала она себя, сосредоточься на чем-нибудь одном. В конце концов, этот человек делает тебе прекрасное предложение!
Софи снова оторвала свой взгляд от Кайла и попыталась вслушаться в то, что говорил ей режиссер.
— В художественном плане, надеюсь, у вас нет проблем с ролью Марджори? — донеслось до нее.
— Напротив, я считаю, что это замечательно написанный характер.
— И вас, как это лучше сказать, не отпугивает то, что вашим главным партнером будет итальянец?
— Немного. Я посещала курсы итальянского языка.
— Это же просто чудесно! — загорелся Франко. Он чуть подался к ней, заслонив собой Кайла и практически зажав ее в угол. — Когда мы начнем снимать в Пизе…
Она пыталась изобразить интерес к тому, что говорит ей Франко, но не могла отделаться от какого-то странного ощущения нереальности происходящего. Софи попыталась заглянуть за спину Франко, но он загородил собой всех присутствующих, чтобы полностью завладеть ее вниманием. Подобно многим режиссерам, он был одержим своей работой и, загоревшись каким-нибудь проектом, не мог думать ни о чем другом.
Его слова омывали ее, как струи дождя, и прошло не менее двадцати мучительно долгих минут, прежде чем он завершил свой монолог.
— Впрочем, здесь не место говорить о делах, — сказал он. — Я дам вам время обдумать все это.