Медведя для съемок Гайдаю не дали. Возражения директора картины были веские:
— Нужен не только медведь, но и дрессировщик! Раз! Есть-пить медведю надо! Два! А транспорт? Привозить его на чем-то надо? Сам на мотоцикле не приедет! Три! И еще четыре, пять и шесть! В смету медведь никак не вписывается.
Тогда Юрий Никулин договорился с дирекцией цирка, чтобы привезли на съемку чучело медведя. В чучело влез… сам Гайдай. Однако на экране было заметно, что медведь ненастоящий. Даже если в нем сам режиссер.
Тогда «медведя» вырезали. И посмотрели, что получилось. А получилось еще смешнее. Вбегает Трус в шалаш в брюках, а выбегает в трусах. А почему так происходит, никого из зрителей, увлеченных стремительным кроссом, не интересовало. Вот так трюки рождались не только на съемочной площадке, но и на монтажном столе.
В роли Барбоса выступала собака Брёх. При ней постоянно был дрессировщик Игорь Брейтшер. Брёх показал себя отменным артистом. Но иногда все-таки не мог вжиться в роль.
Снимали такую сцену. Троица со всех ног вбегает в кадр. Бежит, бежит, бежит через поле…
Вдруг Гайдай кричит:
Стоп! Все сначала!
Что такое? Оказывается, Брёх выронил ту самую симпатичную коробочку, на которой написано «Динамит».
И опять по новой троица начинает кросс. Бежит, бежит, бежит… Мегафон снова подает команду:
— Назад!
Оказалось, Брёх почему-то рванул в лес. Что ему там понадобилось?
Дрессировщик зовет его. Пес возвращается назад. Артисты тяжело вздыхают. Брёх не понимает, в чем дело. И на всякий случай решает тяпнуть за ногу Моргунова.
После очередного дубля, когда пес на полпути бросил «динамит» и поднял заднюю лапу, Моргунову захотелось со всей силы пнуть четвероногого «друга». И он тихо проговорил:
— Только б съемки закончились! Я эту псину втихую придушу…
Может, именно поэтому во время съемок он бегал от собаки довольно-таки резво. Быстрее Труса и Балбеса. Даже когда это не требовалось по сценарию. А требовалось нечто иное. Нечто совсем наоборот. Правда, сам Моргунов потом объяснял свой стремительный бег так.
Во время одного эпизода Вицин должен был обогнать Никулина и Моргунова. Никулина-то он обогнал. А вот Моргунова обогнать Вицину никак не удавалось.
— Почему ты не можешь бежать помедленнее? — спросили у Моргунова.
— Потому, — мрачно ответил тот. — Меня живот несет все вперед и вперед…
Была еще одна небольшая проблемка с животом, с весом, с комплекцией Евгения Моргунова. В одном из эпизодов Бывалый «после взрыва» оказывался на суку дерева. Представьте: сто тридцать пять килограммов, да еще висящих на суку! Это не шуточки. К тому же солнце внезапно исчезло. Снимать нельзя. И пока красно солнышко не появилось, Евгению Александровичу Моргунову, образно говоря, приходилось куковать на суку. Но вот появилось солнышко, камера застрекотала, и… в этот момент Моргунов низвергается с пятиметровой высоты на обетованную землю. Пришлось сделать сук металлический, настолько надежный, что Вицин ехидно заметил: