— Личинки жука-носорога, — обрадовался Ганнер, подняв одну пальцами. — Если приготовить, это деликатес, но их можно есть и сырыми.
— Вы шутите, — сказала Эмбер, с отвращением глядя на насекомое.
Ганнер покачал головой.
— Внутри насекомых больше белка, чем в мясе или рыбе, они идеальны для выживания в дикой природе.
Он поднес корчащуюся личинку с носу Генри. Мальчик скривился.
— Пожалуй, я подожду.
— Твое право. Но, уверен, ты ешь мед, а его ведь делают пчелы. Так что еще нужно посмотреть, что хуже, — Ганнер бросил личинку в рот и разжевал. — Признаю, вкус у личинок, как у носков!
Генри рассмеялся, когда Ганнер смыл вкус личинки водой из бутылки.
— Если не нравится, можете попробовать термитов, — предложил Ганнер, подойдя к горке земли. Он отломил стебель и сунул в дырочку в земле. — Отличная еда, а если бросить в огонь, их запах отгонит вредителей.
Он вытащил стебелек из дырки, и он кишел бледно-коричневыми насекомыми.
— Коннор, может, ты попробуешь? — сказал Ганнер, протягивая стебелек.
— Я не настолько голоден, — ответил Коннор, отмахиваясь от мух, что гудели над их головами.
— Здесь привередничать нельзя.
— Давай, — поторопила Эмбер, следя за его реакцией.
Не желая, чтобы о нем думали, как о слабаке, Коннор взял стебелек и сунул термитов в рот. Он чувствовал, как они шевелятся на его языке. Пару раз пожевав, он сглотнул, и ему казалось, что они шевелятся в его горле.
— На вкус как… грязь, — ответил он.
— Но они свежие! — сказал с улыбкой Ганнер. — Жареные термиты имеют привкус ореха. Если не нравится, всегда можно поймать змею.
— Змею? — желудок Коннора сжался от мысли.
— Ага, сделать себе змеиный стейк! — рассмеялся Ганнер. — Шестьдесят процентов белка, а это энергия.
— Разве они не ядовиты? — спросил Лорен.
— Только клыки. Отрубите голову, поджарите тело, снимите кожу, и у вас отличный ужин. Вот только нужно сначала убить змею, чтобы она не успела укусить.
Он повернулся к Генри.
— Так что — личинку, термита или змею?
Побледнев, Генри ответил:
— Эм… я бы съел что-нибудь, похожее на плитку шоколада…
— Что-то они ничего не делают, — прошептал Генри, прячась с остальными и глядя в бинокль Коннора. Прайд из четырех львов лежал в тени дерева, их хвосты отгоняли мух.
Эмбер взглянула на брата и хмыкнула.
— А тебе все время чего-то не хватает, да? Буджу привел тебя к львам, а ты все стонешь.
— Но по телевизору они охотились, — проворчал Генри. — А не спали.
— Так побеги. А они, глядишь, тебя догонят, — предложила Эмбер с усмешкой.
— Я бы не советовал, — сказал Ганнер. — Львы охотятся ночью, отдыхают около двадцати часов в день, но могут напасть, если заметят шанс. Ты был бы вкусным, Генри.