— И тебя поздравляю. Чисто сработано, не правда ли? Ни одного выстрела!
— Да, просто удивительно. «Стриженые» действовали отлично, революция не забудет этого. Молодцы! Ну а как поживает твоя грусть, Айз? Еще не сбежала? Теперь-то уж ты сможешь заняться своими личными делами.
— Но ведь Городок еще не освобожден…
— Завтра будет освобожден. Утром туда вылетает Комиссар, ты назначен его заместителем. Мы уже передали Климмеру ультиматум.
Айза охватило неудержимое мальчишечье ликование.
— Значит, завтра я увижу…
Президент достал из кармана фотографию, усмехнулся загадочно:
— Ее?
На Айза смотрела беззаботная зеленоглазая Шпринг — тонкие руки, теплый дождь волос, доверчивая девчоночья улыбка на губах.
— Где ты раздобыл эту карточку?!
— Спроси у него, — рассмеялся Президент и кивнул на скромно стоявшего в сторонке, как всегда незаметного Джо-Садовника.
Старик бережно взял фотографию из рук Президента, отставил подальше, прищурился.
— У тебя будет хорошая жена, сынок. И много-много детей. Пять или даже шесть. На свадьбу-то пригласишь?
— Обязательно, отец, — сказал Айз, и дыхание его перехватило. Будто бы и вправду Старик был его отцом, а Президент — братом.
А может, и вправду?
Доктор Климмер был сдержан и спокоен, как обычно. До истечения срока ультиматума оставалась еще более часа. Он тщательно, с присущей ему скрупулезностью взвесил все «за» и «против» — это был конец. Над Городком кружили самолеты повстанцев. За Стеной стояли наготове тяжелые артиллерийские орудия. Разумеется, мятежники не оставят у себя в тылу такую силу; если он не выкинет белый флаг, угрозы будут приведены в исполнение.
Конечно, он мог бы сейчас открыть ворота, выпустить всю ораву «стриженых» — и тогда еще бабушка надвое сказала, кто кого. Но это вовсе не входило в его планы. Он еще успел бы удрать на личном сверхзвуковом истребителе в соседнюю страну, прихватив драгоценный генный фонд, как в свое время праотец Ной прихватил каждой твари по паре, — чтобы там, за цепью гор, начать все сначала. Но у него уже нет ни сил, ни времени начинать все сначала. А третья возможность… Впрочем, думать о ней еще рано.
Он надел белоснежный халат и прошелся по лабораториям, с гордостью осматривая свое разросшееся хозяйство. В стеклянных утробах колб дрыгали ножками готовые появиться на свет девятимесячные младенцы. В виварии копошились малыши. Их смышленые звериные глазенки настороженно следили за соседями. Доктор Климмер включил душ — и малыши радостно запрокинули мордочки, потянулись ручонками к теплым струям. В гимнасиуме соревновались в ловкости двенадцатилетние подростки. Дело всей жизни доктора Климмера, отлаженное как часы, процветало.