– Ну хватит, – произнес мистер Фрейер, не очень уверенно, поскольку и сам думал о том, что нас ждет, однако его слова повторил капитан, выпаливший их не столько в гневе, сколько в попытке привлечь наше внимание.
– Помалкивайте, мистер Холл, – добавил он. – Их наказание нас уже не касается. Ночь сегодня тихая. Возможно, нас ждет не много таких. Держите баркас на ходу и дайте мне подумать. Я все еще ваш капитан. И я приведу вас в безопасное место. Вы должны верить в это.
Никто ему не ответил, да, по правде сказать, ответить было и нечего; впрочем, волны казались мирными как никогда, и я начинал думать, что, может быть, поводов для тревог у нас меньше, чем мне казалось, начинал верить, что завтрашний день что-то решит, позволит нам быстро вернуться в цивилизованный мир, а потому проделал единственное, что представлялось мне пользительным в тех обстоятельствах.
Лег, закрыл глаза и мигом заснул.
Когда занялся новый день, я смог полностью оценить наше положение. Баркас имел в длину двадцать три фута, а поскольку нас было девятнадцать человек, плыли мы в не слишком приятной, почти интимной близости друг к другу. Капитан сидел на носу, совещаясь о чем-то со старшим матросом Нортоном и мистером Фрейером, четверо моряков гребли – без особого, впрочем, усердия, – остальные пытались спать. Мы шли к острову Тофуа, находящемуся, по словам капитана, неподалеку, мы могли бы пристать к нему и послать на берег несколько человек, чтобы они поискали провизию для нашего следующего перехода. Признаться, тревоги меня к тому времени уже не переполняли, на самом деле мне было почти весело: пусть все мы и скучены в пространстве столь малом, зато работы у нас почти никакой – ну разве что постараться сохранить жизнь. Но я уже достаточно долго проплавал с мистером Блаем – да и с мистером Фрейером тоже – и не сомневался в их способности доставить нас в безопасное место.
– Глупость мы с тобой сотворили, – услышал я шепот второго старшего матроса, мистера Линклеттера, обращенный к его помощнику, мистеру Симпсону. – Какие у нас шансы уцелеть, я тебя спрашиваю? Где мы, не знаем, есть нечего. Помрем, еще и день этот не кончится.
– Не надо так говорить, – последовал ответ. – Капитан знает, что делает, разве нет? Уж больно быстро ты сдаешься!
Да, конечно, некоторая уверенность в будущем на баркасе имелась, но ведь то был всего лишь второй день. Никто из нас не знал, сколько недель ждет нас впереди.
Тофуа мы увидели в полдень и ощутили такой душевный подъем, точно перед нами предстали не грубые утесы и скалы Богом забытого острова, а гладкие стены самой портсмутской гавани. Я находился на корме баркаса, капитан на носу, он хмуро смотрел в воду и отдавал приказы сидевшим на веслах морякам – таким тоном, как будто пребывал на палубе «Баунти», а не в нашем жалком суденышке.