– Ну, ладно. Пусть не даются. А почему Ржеконевский возле тебя крутился?
– Он меня верхом учил ездить, – смешливо откликнулась Селеста и присела в лавандовую траву.
– Ах, Фролушка, ночь-то, какая! А ты все гундосишь и гундосишь. Надоело!
– А Епифан? – визгливо вскричал карлик, – этот-то лапотник, чего? Что ему от тебя надо?
– Что надо? Что надо? Да то же, что и всем! – расхохоталась белокурая ведьма, – Епифан он… он, – маленькая ладошка закрыла рот. – Селеста давилась смехом.
– Селеста, солнышко, неужели тебе меня не жалко? – взмолился несчастный супруг.
– Ну почему? Жалко… – фальшиво протянула красотка.
– В том-то и дело, что просто – жалко. Ты не любишь меня! – Фрол Карпович повалил Селесту и принялся неуклюже осыпать ее страстными поцелуями. – Селеста, обещай, что ты не бросишь меня! Обещай!
– Фрол, отстань! – рассмеялась она. – Отстань, я тебе сказала, – голос прозвучал решительней. – Пошел вон, болван!
Фрол Карпович вскочил на ноги.
– Ну, ладно! Я тебе еще покажу, как мужем пренебрегать! Я отомщу! – злобно прокричал он, затопал ногами и скрылся в лавандовых кустах.
В ответ на его грозную тираду, Селестина лишь беззаботно рассмеялась. Затем она закинула ногу на ногу, положила прекрасные руки под белокурую голову и, казалось, задремала. Владимир на цыпочках пошел дальше – он не хотел себя обнаружить и внести еще больший разлад в семейную драму этого странного мезальянса.
Отойдя на несколько шагов, он услышал шорох и заговорческий шепот. Он оглянулся. Крупный мужчина, одетый в простонародный кафтан, подхватив Селестину, словно пушинку на руки, резво удалялся в противоположную сторону дороги. Селестина радостно смеялась, ласковая рука с нежностью обхватывала могучую шею желанного богатыря, изящная головка покоилась на широком плече любовника.
Через несколько минут Владимир был уже возле поляны, ведущей к лесной чаще. Плавающие в густом лазоревом и желтом тумане зеленые и синие травяные бугорки, облитые лунным светом, казались люминесцирующими копями царя Соломона. Среди глянцевого, однородного сияния тут и там выделялись рубиновые огни. Владимир не понял: что это – головки маков, маленькие фонарики или крылышки невидимых светлячков? Он наклонился ниже – в густой темной траве шла бурная жизнь. Он разглядел множество маленьких человечков. Все они были обнажены и… занимались любовью. Кто-то делал это открыто, а кто-то прикрывался травой или малахитовыми листьями лопухов, кто-то облюбовал место под сенью пятнистых, мраморных валунов. Обнаженные маленькие тела выглядели довольно привлекательно и походили на фарфоровые статуэтки. У некоторых крошек за спинами поблескивали прозрачные, словно стрекозиные крылья. Маленькие мужчины с рыцарским усердием ухаживали за миниатюрными красавицами. Добившись расположения, уводили последних в зеленые и синие травянистые ложа. Повсюду слышались пылкие вздохи почти детских голосов и характерные стоны.