– Простите, а куда вы их выметете? – с нервной дрожью спросил Владимир.
– А тебе какая разница? Что жалко стало?
– Да нет, собственно говоря, – промямлил Владимир и густо покраснел.
– Владимир Иванович, как же так? А как же наша любовь? – запричитала Аленка. – Я для кого заговор творила? Чтобы чужая баба с тобой на постели миловалась? Изменщик! Зачем я тебе «нестояк»-то лечила?
– Алена Митрофановна, я вам очень благодарен за любовь и заботу, только это все были напрасные затеи. Не было у меня никакого «нестояка»… Просто, просто вы не в моем вкусе.
– Ах ты, гад! – Алена ударила Владимира какой-то тряпкой по пылающей щеке. – Я тебе покажу: не в твоем вкусе! Избавиться от меня решил? Как тараканиху дохлую вымести? Смотри, это тебе даром не пройдет! Где бы я ни очутилась – ужиком пролезу, мышью проскребусь, но доберусь до тебя окаянного и такого лиха нагоню. Я не плевать на него буду и заговоры читать. Я откушу твое «хозяйство» к чертям собачим.
– Какая драматургия. Браво! Браво, Владимир! Как вас женщины-то любят, даже фантомные. – Виктор попытался осадить Аленку, перехватить ее руки, но та бушевала, словно огонь. И только когда демон сделал устрашающие глаза и цыкнул на нее, она сразу вся пригорюнилась, присмирела и приняла кроткий вид. Один из младенцев сидел у нее на руках, другие, словно казанские сироты, держались за красный подол.
Владимир понимал, что это – его галлюцинации, а не обычные люди, но ему было сильно их жаль. Он чувствовал, что совершает какой-то жутко бесчеловечный, грязный поступок.
– Виктор, а куда, все же, они попадут? – стараясь напустить равнодушный вид, спросил Владимир.
– В черную дыру, – бесстрастно ответил демон, – или в параллельную реальность. Кто куда. Поверь, Володя, во вселенной столько разных пределов, дыр и закоулков, что тебе даже трудно сие вообразить. Уплывут куда-нибудь. Кто-то в прах развеется, а такая как твоя Аленка, та везде пристроится. За нее не переживай.
Виктор подошел к одной из стен и провел по ней воображаемый прямоугольный контур. Кусок стены вывалился наружу, словно ровный пласт стекла у стеклореза. Образовалась открытая дверь. За ней была могильная чернота. В комнате нависла тишина. Даже голодные младенцы не хныкали. Рука Виктора, выросла на десять аршин в длину и пролезла в уборную. Выхватив за шкирку синего спрута, который упирался всеми толстыми и скользкими лапами, демон с силой пихнул последнего в темный проем двери, а после взял метлу и аккуратно подмел остатки синей материи. Вслед за спрутом в дверь со свистом полетел баобаб, взрастивший младенцев. Ветки и листья снова тщательно подчистились метлой. Наступила очередь Василия Степановича Рукомойникова обер-офицера лейб – гвардии гренадерского полка, инвалида и героя, участника войны с Наполеоном…