Аккуратный мозаичный пол, изразцовые, голубоватые стены, белый комод с полотенцами и чистым бельем – все это умилило нашего героя до слез. Он не был сибаритом в полном смысле слова, однако чистоту тела, комфорт и опрятность одежды, равно как и модный покрой костюма ценил очень высоко.
Рядом с комодом красовалось трюмо с овальным зеркалом и полированным туалетным столиком. Множество гребешков, ножницы, щипцы для волос, китайский бритвенный прибор с костяными ручками в виде змеиных головок, блестящие и матовые флаконы с темно-древесными духами – все это было щедро выставлено на столе и радовало глаз. Диковинная мозаика из драгоценных камней украшала крышку зеленого сафьянового несессера. В глубине коего Владимир обнаружил еще множество флакончиков с Кельнской водой, Лоделавандом[43], миндальным и розовым маслами, серебряную пудреницу, щетки для ногтей, полировочные бархотки, мелкие щипчики и несколько стальных лезвий.
Но главным было даже не это… Посередине комнаты стояла довольно объемная медная ванна. Две деревянные крашеные ступеньки вели в ее широкое лоно. Владимир, держась за поручень, поднялся и осторожно заглянул вниз. Он боялся, что бесы из пакости наполнят ее чем угодно, только не водой. Каково же было его изумление – внизу плескалась обычная, чистая вода. Дрожащие пальцы коснулись поверхности. Вода оказалась теплой. Рядом стояло два стеклянных кувшина для ополаскивания. Он быстро разделся и нырнул в нагретый сосуд Гигиеи[44].
«Какое это наслаждение – помыться после смерти в чистой воде! – думал Владимир с улыбкой. – Я – вивёр[45], а не мылся с конца прошлой жизни». Он долго плескался, тер мочалой руки и ноги, пальцы с трудом вытягивали репьи из спутанных волос. Он аккуратно притронулся к шее – на месте пореза не ощущалось никакой боли. Блаженно вытянув ноги, Владимир прикрыл глаза и даже задремал. Сквозь дрему почудилось – пахнуло вином. Глаза открылись – вместо воды вокруг плескалось розовое, игристое шампанское…
«Опять ваши фокусы… Ну, не можете вы без мистификаций. Пора бы привыкнуть, а я таращусь, как баран на новые ворота. Зачем столько вина испортили? Увольте – пить его отсюда я не буду, тем паче на голодный желудок!» – думал он с раздражением. Через пару минут вино исчезло – вокруг опять была обычная теплая вода. Владимир вылез из купальни.
Около получаса он провел возле зеркала – причесывался, брился, втирал духи в виски и запястья. Аромат Фарины был столь восхитительным, что Махнев с долей зависти отметил – у него в домашней коллекции не было таких изысканных духов. Зеркало в ванной комнате казалось обычным – изображение не строило гримасы и не рядило хозяина в нелепые наряды. «Хоть тут я могу поблагодарить своего покровителя. Спасибо Виктор, за новый аромат, чистые полотенца и теплую воду», – Махнев и вправду был очень признателен.