– Право, я не знаю… Может, оно и неплохо…
– Не знаешь?! – грозно отозвался Виктор. – Нет, Володя, ты и в следующей жизни будешь – русским. Прикипел я душой к вашим «посконным рылам» и «сермяжным мордам». Ох, как прикипел! С вами интересно! Русские – моя страсть! Только русские могут с обреченной оголтелостью работать сутки напролет без сна и пищи в каменоломнях, на солевых рудниках, на верфях, на пашнях, на лесных вырубках – зарабатывая гроши. А потом пойти в кабак и за один вечер пропить эти «гроши», проливая горькие слезы о «пропащей русской душе»… А могут большую часть добытого в поту, отдать юродивому кликуше или сифилисной девке без носа. Вот где страсти, вот где стихия! Володя, ах, кабы ты знал, какие трагедии разыгрываются на русских просторах… Шекспир бы плакал, ежели бы видел те спектакли! Куда его Макбетам и королям Лирам? Здесь свой разгул, своя драма! А дикость, Вова, дикость-то какая! Азиатчина! Какие тут французы со шпажонками? Шпажонки-то их от накала страстей не только бы оплавились, но и в пыль рассыпались. А русский бой кулачный? – глаза демона разгорелись лихорадочным огнем. – Кулачный бой – это же песня! Это у вас, дворян – политесы, балы, светские рауты. А у «сермяжных морд» – свои забавы. Как сойдутся стенка на стенку, село на село – так аж брызги крови вокруг летят и шипят в холодном снегу. Смертные внизу – бьются, а мы повыше – демоны против ангелов. Тоже бьемся, руки тренируем – перья и шерсть летят в разные стороны. Вот так, дружок. Быть тебе и в следующей жизни – русским.
– Буду! Я люблю свое Отечество и культуру русскую люблю! – гордо ответствовал Владимир.
– Да и, кстати, насчет любви… К бабам вашим русским уж больно я неравнодушен. Какие образы, какая стать, какая синь во взгляде гордом! Куда там какой-нибудь Жоржетте за милым по холодному снегу босой бежать? Да ни за что не побежит! А ваши – даже на каторгу вослед плетутся, горшими слезами уливаются, забыв о дворянской чести и достоинстве. Вашим бабам – денег-то и злата не надоть – одной любовью сыты и бывают. Только у русских есть эта дурацкая поговорка: «с милым и в шалаше – рай». Что, может быть глупее? Глупы они, добры не в меру, но красивы, а фигуры какие! Я прямо-таки адоратер[67] по части русских баб. Вспомнить, хотя бы, Глашку твою. Редкостная красавица! А любила-то тебя как! На могилке плакала…
Владимир глубоко вздохнул.
– Дурак, ты Володя… Такую девушку отверг. А какая бы из нее жена получилась. Ууууу. Одна мечта! Детишки – красивые. А ты заладил: скучно с ней, да скучно… Тебя тянуло к оргиям, разврату и опию. Вот и случилось то, что случилось. За что боролся – на то и напоролся.