Глядя на «трассу», по которой мне предстояло промчаться, я засомневался, что мы выбрали правильное средство, чтобы заставить Катрину участвовать в празднике. И мне было страшно.
– Может, мы устроим состязание в чем-то еще? – с надеждой предложил я. – Например, кто дальше пустит бумажный самолет.
– Кажется, ты трусишь, Молар, – презрительно отозвалась она о моей вегетарианской идее. – Ты желтый цыпленочек?
Да, я был цыпленком, но никогда бы в том не признался.
– Ого-го! Нет! – уныло прикинулся я бодрячком, слишком напуганный, чтобы провозгласить что-нибудь более вразумительное.
– Ладно, – кивнула она. – Тогда запомни: нельзя дотрагиваться до стен, чтобы притормозить. Тогда ты будешь дисквалифицирован. И ты должен лежать на животе головой вперед до тех пор, пока не спрыгнешь. Понял?
– Да. – Я дурашливо закудахтал, чтобы хоть как-то успокоить расходившиеся не на шутку нервы. – Давай поскорее закончим с этим и айда на репетицию!
Мадху и Аарон держали каталки, чтобы они не умчались вперед раньше времени. Лежа на животе, Катрина внимательно глядела сквозь прорези в своем мешке в том направлении, куда мы должны были двигаться.
– Хорошо. Все готовы, – объявил Мадху. – Только, пожалуйста, осторожнее! Мо, если ты выиграешь, будет великолепно. Мне очень хочется побыть волхвом. – Он ободряюще шлепнул меня по спине. – Эгей, гонщики! Приготовьтесь! Старт!
Мадху с Аароном отпустили наши гоночные колесницы, и гравитация начала свою работу. Сначала каталка двигалась медленно, и я было подумал, что эта затея не такая уж и опасная вещь.
Но я ошибался.
На протяжении следующих пятидесяти футов скорость все нарастала, а к сотне футов колеса моей каталки уже подпрыгивали от бешеного движения. Мы с Катриной мчались ноздря к ноздре, вытянув шеи, чтобы лучше видеть приближающуюся лестничную площадку. Сумка-мешок на голове девчонки трепетала в потоке воздуха, и я даже думал, что ее вот-вот сдует.
Мимо отметки в сто пятьдесят футов мы пронеслись вихрем, но последние пятьдесят футов я видел словно в замедленной съемке. За оставшиеся секунды я разглядел лица детей, глядевшие на нас со стены, стетоскоп, пылившийся в кабинете доктора, и даже маленький кусочек жвачки, прилепленный к плинтусу. Но в основном я смотрел на Катрину, мчавшуюся рядом со мной, а она не собиралась сдаваться. Все мои мускулы напряглись, я готовился спрыгнуть в тот же момент, что и она.
Но такой момент так и не наступил.
Когда до начала лестницы осталось двадцать футов, меня охватила паника, и я крикнул:
– Прыгай!
– Ты первый! – закричала она в ответ.