– Нет, ты перррррр!..
После этого был только крик. Колеса наших каталок врезались в край ковра возле лестничной площадки, а мы сохранили равномерное прямолинейное движение вниз по ступенькам. Мне показалось, что где-то далеко позади нас слышались голоса, но это лишь гремели по лестнице наши стальные кони да рвался из моего раскрытого рта ужас, когда на меня неотвратимо и стремительно надвигался бетонный пол.
– Ухххх! – Мое тело содрогнулось от удара. В какой-то момент мне показалось, что я легко отделался, но потом вокруг меня все потемнело. Сквозь окутавший меня туман я видел два ярких зеленых глаза, глядевшие на меня. Глаза были знакомые, но чуточку не такие, какими я их помнил.
Без мешка! Я вижу ее лицо! Как она? С ней все хорошо?
И тут все почернело.
Величайшая ошибка при лечении болезней состоит в том, что есть врачи для тела и врачи для души, хотя то и другое неразделимы.
Платон
– Эй, Мо? Ты можешь сесть и посмотреть на меня? – Кто-то говорил со мной, но я не узнавал этого голоса. – Мо, попробуй открыть глаза.
– Ой! – воскликнул я, когда попытался выполнить указание. – Очень ярко! – Я невольно отгородился рукой от яркого фонарика, который светил мне в глаза.
– Посмотри вверх. Так, хорошо. Посмотри влево. Хорошо. Да, я полагаю, что у него довольно сильное сотрясение мозга плюс другие травмы, но тут нечего удивляться, если вспомнить, как он упал. Аспирин и несколько дней покоя помогут ему поправиться.
Когда фонарик был выключен и мои зрачки вернулись к норме, я окончательно пришел в себя и огляделся. Я полусидел на больничной койке, и на мне был какой-то балахон, совершенно открытый на спине. Моя левая рука висела на перевязи. В палате были мама с папой, а еще Аарон и Мадху. Все напряженно смотрели, как доктор обследовал мое тело.
– Тебе еще повезло, Молар, – сказал доктор и откатился на больничном табурете от моей койки. Потом встал и что-то написал в медицинской карте.
Мне не понравилось, как доктор говорил со мной. Он немного гнусавил и слишком четко произносил слова. Когда же он молчал, то поджимал губы, словно был чем-то недоволен. Я решил, что он либо слишком устал, либо был слишком высокого мнения о своей персоне.
Не отрывая глаз от медицинской карты, он продолжал говорить:
– Ладьевидный перелом запястья, перелом ребер с пятого по седьмое под углом в переднезаднем направлении и сильный ушиб ключицы. Но в остальном лишь сотрясение мозга. В общем, все не так плохо, учитывая природу этого… хм-м… несчастного случая.
– Где Катрина? – немедленно спросил я, когда доктор перестал говорить на своем медицинском жаргоне, который был недоступен для моей контуженой головы. – Как она?