Одно только это заставило ее увлажниться сильнее, чем когда-либо раньше.
Дакийский глубоко вдохнул, и его тело напряглось еще сильнее. Понимает ли он, как действует на нее? Конечно, ведь он может учуять ее возбуждение.
Что он будет делать дальше? Как же Беттине хотелось иметь больше опыта в таких вещах.
— Как ты смотришь на меня, женщина… Я мог бы кончить только от твоего сверкающего взгляда… Держу пари, моя веселая чародейка хотела бы это увидеть.
В прошлый раз Беттина почувствовала это только рукой. Форма и функциональность. Она с восторгом наблюдала за своими творениями в работе, за тем, как они выполняли свое предназначение. Она хотела бы увидеть эту часть Дакийского… в момент оргазма.
— Теперь, когда ты упомянул…
Он подхватил ее. В мгновение ока она ощутила себя невесомой, перемещаясь к его постели.
— Ох! Что ты собираешься делать?
Его слова были похожи на рычание, когда он ответил:
— Доставить тебе удовольствие.
Дакийский накрыл ее своим большим влажным телом, обнял мускулистыми руками и потянулся губами к ее губам.
И это ощущалось изумительно.
На этот раз Беттина не вырывалась, не отвергала его. Когда он коснулся языком ее губ, она приоткрыла их, позволяя ему попробовать себя на вкус.
Она знала, что есть причина, по которой ей не следует находиться в постели, целоваться с обнаженным вампиром, но ее мысли превратились в кашу от одного взгляда на него.
Он выдохнул ей в губы:
— Zeii, я жаждал твоего поцелуя весь этот длинный день. Жаждал больше того, что обрел в твоей постели.
— Вчера ночью ты действительно в первый раз…
— Кончил? — простонал он. — Впервые за века.
— Это было… это было хорошо?
Не была ли я слишком неуклюжей? Слишком неопытной?
— Боги, женщина, это было очень хорошо. — Он лизнул ее губы. — Твоя мягкая маленькая ладошка выжала меня досуха. Теперь я даже не могу смотреть на твои руки, не возбуждаясь при этом.
Дакийский полностью завладел ее ртом, заявляя жесткими губами свои права на нее. Чувственные движения его языка уговаривали ее ответить ему.
Что Беттина со страстью и сделала, но он продолжал целовать ее медленно, неистово… опустошающе. Как он может быть настолько хорош, если так долго был лишен этого?
Каждое движение его грешного языка все заметнее разжигало страсть Беттины, делая ее дикой для него. Извиваясь всем телом, она старалась как можно ближе прижаться к нему, к его теплу и осязаемой силе.
Чем его руки заняты на ее талии? Оу, ее саронг. О, к черту!
Поцелуи вампира заглушали любые ее робкие протесты. Он что только что втиснулся бедрами меж ее ног?
Да! Его восхитительный член прижался к ее трусикам, его длина, словно заклеймила ее тело от лобка до пупка.