наивна.
— У таких вампиров, как он, не бывает «случайностей», — сказал Кас.
— Он пытался предостеречь меня!
— Но тебя это не заботило? — спросила Моргана. — Это называется соблазнение. И показывает, что твой принц действительно хитрый игрок. — Она нахмурилась. — Хотя странно… обычно бессмертные мужчины становятся безрассудными, примитивными животными, когда сражаются за свою женщину.
Дакийский — животное? Беттина не могла себе этого представить.
— Моргана, это была всего лишь крошечная капелька.
— Тогда, возможно, он получил только самые последние воспоминания. — Ее крестная мать рассматривала кончик своей косы — чародейский эквивалент глубокой задумчивости. — Я изменялась при тебе в последние несколько месяцев? — Пожав плечами, она добавила: — Если он увидит это воспоминание, я буду ждать от него звонка.
Глаза Раума округлились.
— Значит, он знает всю защиту нашего королевства.
Кас полоснул Беттину разочарованным взглядом.
— И секреты, которые я доверял тебе, Тина.
— А теперь, благодаря стараниям Морганы, они вместе отправятся на эту… эту экскурсию? — Раум неистовствовал. — Что если вампир укусит Беттину? Ты же знаешь, это может погубить ее.
Поцелуи и ласки Дакийского доказали, что… Беттина не могла думать ни о чем другом… почему никто не сказал ей, что она должна быть осторожной? Затем она нахмурилась.
— Почему укус может погубить?
— Потому что они мучительны, — ответил Раум. — Да, Моргана?
Мучительны?
Чародейка сдержанно ответила:
— Игры с укусами могут плохо закончиться. Если вампир испытывает сильную жажду или неопытен. А принц выглядит очень голодным. Хмм, что скажешь ты, Каспион?
Кас покраснел?
— Это не похоже ни на одно ощущение, испытанное тобою раньше.
Он говорил так, словно знал это из первых рук. Разве он не описывал укус, как изменение? Одна из Дакиек взяла его кровь?
Было ли ему… больно?
У Дакийского не было опыта, он никогда раньше никого не кусал. Растерзает ли он ее кожу?
Раум переместился к Беттине.
— Обещай, что не дашь ему свою кровь.
Она подняла голову.
— Обещаю! Поверьте мне.
Беттина испытала достаточно мучительной боли на всю свою вечную жизнь.
Моргане Раум сказал:
— Ты намерена отправить ее без сопровождения провести ночь с «очень хитрым игроком», который практикуется в соблазнении?
— Не смей говорить ни слова о сопровождении.
— Я не допущу этого, чародейка. Мы подеремся!
— О-о, давай!
Моргана вскочила на ноги, ее глаза предостерегающе искрились, как погремушка гадюки.
— Черт тебя побери, что если вампир запятнает ее?
Вот этого точно не следовало говорить чародейке. Никогда раньше Беттина не видела Моргану настолько разъяренной, ее косы развевались.