— Так ты, правда, можешь превращаться в туман?
Он кивнул.
— Все Дакийцы могут. Этот дар зародился во времена, когда мы еще не обрели нашу горную сферу, когда света было слишком много, а теней слишком мало.
Прежде чем она успела побольше узнать об этом, вампир спросил:
— Ты так нервничала из-за встречи со мной? Или это что-то большее?
Большее, намного большее!
— Я понятия не имею, что ты потребуешь от меня.
И все же ее не пугало то, что он может сделать. Опять же, она не чувствовала тревогу, когда он проявил заботу о ней.
Выглядя обеспокоенным, вампир отвел взгляд.
— Я говорил, что никогда не причиню тебе боли. Если позволишь, я мог бы просто тебя защищать.
Дакийский видел ее реакцию снаружи; Беттина не хотела, чтобы он думал, будто это его вина. Не из-за беспокойства о нем. Просто ей не хотелось, чтобы вампир думал, что она боится его.
— Слушай, я просто не любительница ночных прогулок в одиночестве. У меня есть… проблемы… о которых я не хочу говорить.
* * *
Естественно, Треан не успокоится, пока полностью не разберется с этими проблемами.
— Твое королевство безопасно. Большинство существ трепещут перед твоими опекунами. Не говоря уже о том, что ты чародейка. Какие у тебя могут быть проблемы?
Беттина раздраженно прищурилась.
— Мы не друзья, Дакийский. Мы не наперсники. Почему я должна тебе что-то о себе рассказывать? Ты угрожал мне. Ты шантажировал меня сегодня.
— Сожалею, но это было необходимо. — Он наклонился вперед, к краю дивана, опершись локтями на колени. — Теперь вернемся к нашей теме. Ты прошептала: «Не снова», когда вчера ночью подумала, что я собираюсь причинить тебе боль.
Она отвела взгляд, очевидно стараясь вспомнить, что говорила.
— К тебе прикасался другой вампир?
— Нет!
— Чародей? — быстро спросил он, отставив свой кубок. — Я читал, что Чародеи постоянно сражаются за силу. У тебя украли силу?
— Еще одна тема, о которой я не хочу говорить!
Треан почувствовал, что близок к истине, поэтому решил безжалостно надавить на нее.
— Я также читал, что ваша фракция рассматривает врожденную способность сродни душе.
Беттина упрямо всматривалась в свой бокал. Он дрожал в ее руке. На ее лице отражалась смесь грусти, разочарования и… стыда.
Это хрупкое создание осквернили подобным образом? Кто-то посмел украсть ее силу.
Треана затопила чистейшая ярость… незнакомое ему чувство. Дай мне имена, направление для поиска! Тем не менее, взяв себя в руки, он спросил:
— Какой была твоя врожденная сила?
Она едва слышно прошептала:
— Я была… королевой. Королевой Сердец.
— Что ты могла делать?
— Я могла заставить сердце остановиться. Навсегда. Я могла заставить грудь врага взорваться.