В Москве поднялась волна ненависти к кавказцам и просто нероссиянам. В ответ Красная площадь буквально почернела от сотен восточных голов, над которыми высились плакаты «Мы любим Россию!»
Однажды в вагоне метро Лера была свидетельницей, как пожилой, интеллигентного вида седоусый человек провоцировал, просто науськивал молодого пьяного парня на драку с «чёрными». А рядом в углу стоял и дрожал мелкой дрожью кто-то худенький, чёрненький, надвинув капюшон аж до подбородка. Пожилой вышел раньше пьяного, а тот стал приставать к дрожащему в углу. Лера тревожно следила за сценой, готовая вмешаться. Страх никогда не мешал ей быть на стороне слабых.
Но вот вперёд шагнул высокий, широкоплечий, молодой светловолосый русский, до этого стоявший с видом полного и равнодушного пренебрежения ко всему – руки в брюки – и встал между пьяным и кавказцем:
– Чё надо? – осведомился он у пьяного.
Лере он сразу стал как бы родным братом. Она даже запомнила крупную родинку на его шее.
Парень этот на ближайшей остановке вышел вместе с пьяным, а потом снова прыгнул в вагон и поехал дальше, оставив пьяного на платформе. Вместе с Лерой доехал он до конечной остановки, и она, не удержавшись, сказала ему:
– А вы молодец! Одобряю.
Парень сначала не понял, а потом смутился:
– Да ну его, пьяного…
Однажды Лера ехала в маршрутке, где сидели два армянина и два таджика. Потом в маршрутку вошёл плотный подвыпивший мужик и сел напротив неё. Неожиданно он стал делать Лере какие-то знаки и непонятно жестикулировать, ударяя кулаком о кулак. Лера ничего не понимала и сказала мужику:
– Что вы там сигнализируете? Я не понимаю.
Мужик заскрежетал зубами, наклонился к Лере и прошептал, кивая на чёрные головы:
– Я думаю, их надо размазать по стенкам. Ненавижу!! – и снова заскрипел зубами.
– Вы что, с ума сошли, – возмутилась Лера. – Вы хотите устроить автокатастрофу? Сидите спокойно!
Всю дорогу удерживала Лера мужика, который время от времени снова начинал сучить кулаками. Она вздохнула облегчённо только тогда, когда доехали до конечной остановки и мужик вышел первым, от ярости и пьяного помутнения забыв свой телефон на сиденье. Лера его догнала и отдала телефон.
На исходе этой зимы Лера с ужасом думала:
– Неужели я смогу ещё одну зиму провести здесь, в этом пустынном надоевшем посёлке?
Но пришёл конец и ей, этой тяжкой зиме. Весна вместе с солнышком подняла тонус и настроение. Вновь возобновившиеся велосипедные гонки сняли боль в Лериной коленке, и она почувствовала себя человеком. Да и Дашины болезни пошли на убыль. Снова весёлая компания в прежнем составе прыгала на батутах, собирала цветы, ходила в гости. А впереди ждало лето, ждала её, её собственная, никому больше не принадлежащая жизнь…