И тут одна женщина закричала, что там, в помещении, в этой ракете, которая стоит на виду у всех, заперт ее ребенок. Не раздумывая, какой-то человек бросился к двери и через несколько минут вынес девочку, безжизненно повисшую у него на руках. Врачам удалось спасти ей жизнь, но изуродованное лицо осталось таким навсегда. Как выяснилось позднее, мать сама затолкала ее в батискаф — думала спасти.
В грязных лохмотьях нарядной одежды весь девятый «Б» стоял поодаль, видели, как подъехала «скорая», как женщина упала к ногам Ивана Петровича — а это был он — и, стоя на коленях, молча обнимала его ноги. Потом ее, онемевшую, оторвали от спасителя и тоже увезли на «скорой».
Ребята тогда сразу повзрослели, поняв, как неоднозначно добро и зло.
Это событие оставило сильный след в душе Стаса, лишь много позднее он понял главный школьный урок: Бог дал нам право на слабости и недостатки. Но не право судить, кто прав, кто виноват!
Поезд, между тем, приближался к Мурманску. На круглых вершинах гор белели пятна снега. Вдоль железной дороги с бешеной скоростью мчалась горная речка. И вдруг стало еще светлее — позади остались сопки, а слева развернулась панорама залива.
— Приехали, приехали! — запрыгали девочки, надевая непромокаемые куртки, шерстяные шапочки и очки от солнца.
Города еще не было видно, его скрывали сопки. Вдоль порта вытянулись портовые краны. Дальше теснились корабли разных мастей.
— А ваш тоже здесь? — спросил Стас.
— Ну что вы? — засмеялся Игорь. — Я служу на военной подводной лодке. Мы живем в закрытых городках. Нам еще ехать и ехать, к нам так просто не попадешь.
— А вы прихватили с собой зонт? — спросила Оля, жена Игоря.
— Да-да, я наслышан о мурманских непогодах, — рассеянно ответил Стас, наблюдая за шествием портовых кранов.
Почему-то он сказал, как говорила его бабушка — Надежда Матвеевна. Стас и сам заметил фразу, подумав про себя: «Как Север на другой лад настраивает!»
Девочки уже подпрыгивали от нетерпения. Они были загорелые и крепкие. С любовью наблюдая за ними, Игорь сказал:
— Наш комдив говорит: если дочери рождаются — войны не будет!
— До свиданья, дядя Стас! — дружно прокричали девочки, устремляясь навстречу сильному ветру, дувшему с залива.
«Что же дальше?» — подумал Стас, останавливаясь посреди круглого зала мурманского вокзала и поеживаясь от холода.
— Сережа! — радостно воскликнул доктор, открывая дверь высокому голубоглазому пареньку.
— Здравствуй, папа! — сказал младший сын четы Сажиных, целуя отца. — А где мама?
— Вот, сразу маму ему подавай! А отец тебе уж и не родитель, что ли? — лучась улыбкой, отвечал Александр Степанович. — Мама уехала в командировку. Как твои-то дела, Сережа? Не женился потихоньку? — спрашивал родитель, не забывая ставить чайник и нарезать колбасу.