Учитель физики, отец Павла Мезенцева был талантлив, но что он бормотал возле доски, не знал никто. Бедняга не умел держать дисциплину. В результате физику как предмет в классе знали только два человека: сам физик, да его сын.
В самом начале года Павел опоздал на урок физкультуры. И всегда выдержанный учитель физкультуры почему-то пришел в ярость. Он схватил сына физика за ухо и повернул к классу, отчитывая за опоздание. Тщедушный и тихий пацан при этом виновато улыбался.
Отвратительная картина потрясла класс. Ребята дружно объявили физкультурнику бойкот, пока он не извинится перед подростком. Иван Петрович извиняться и не подумал. Известный своей радикальностью девятый «Б» перестал посещать уроки физкультуры.
Сначала два свободных урока все просто радовались жизни: на дворе теплынь, через дорогу — палатка с лимонадами и чипсами.
Хуже пришлось, когда вмешался директор.
— Ну что же? — сказал мудрый Владимир Петрович. — Бойкот — есть бойкот. Я уважаю ваше право на самостоятельность, но прогуливать не позволю! Уроки физкультуры заменим трудом!
А труд, в отличие от российских традиций того времени, преподавался в школе серьезно. Борцам за справедливость поручили делать скворечники и табуретки. Очень скоро ребята возненавидели все табуретки на свете, а упрямый Иван Петрович и не думал извиняться. Директор, казалось, забыл про конфликт и про ершистый девятый «Б» и ждал, когда дозреет та или иная сторона.
Между тем близился Новый год. Как всегда к торжеству готовили актовый зал. Школа была перестроена из старинного вокзала из тяжелых бревен с высокой башней наверху. В ней, этой самой башне, когда вычищали ее от мусора для музея, нашли на стене надпись: «Иду бить фашистских гадов!» Потом уже местный поэт написал на эту тему романтическую песню, которая стала гимном школы. Все это воспитательное богатство рухнуло в одночасье — и военный музей, и надпись, и пикантная башня. В тот Новый год школа сгорела дотла.
Из актового зала был сделан морской уголок — по потолку рассыпаны звезды, по стенам струились водоросли, а вокруг плавали рыбы. Сотни метров покрашенной марли были натянуты по всему периметру помещения. А посередине недалеко от елки возвышался батискаф. Он был сделан на совесть, что и привело к трагедии: металлическая сетка, обклеенная толстым слоем газет, а это очень прочный материал.
Пожар начался из-за замыкания электропроводки на потолке, куда ребята развесили марлю, украсив ее кусками ваты. Зал вспыхнул мгновенно. Дети и родители бросились к двери, началась паника. Директор выбивал стекла и выбрасывал ребят в окна, сам вышел из здания, когда в зале не осталось ни одного ребенка.