— Так вы всю нашу бруснику изведете.
— Ну здесь такие необъятные просторы…
— Европейский Север не так велик и не так неисчерпаем, как многие думают, — раздумчиво сказала Вика. — Здесь восстановление природы идет гораздо медленнее. Посмотрите на эти деревья на склоне горы. Там только тонкий слой почвы, а под ним камни. Почва столетиями наносилась ветром. Здесь много воды и камней, но мало солнца и земли. Этот уникальный мир так легко разрушить.
— Мы уже пришли, энтузиаст Севера? — спросил Стас, когда они остановились возле типовой девятиэтажки.
— Да, я люблю эти места, — просто ответила Виктория, — хотя живем мы здесь не так давно.
Он спросил ее телефон, она назвала домашний, сказала, что мобильный что-то барахлит, надо покупать новый.
Борис появился к вечеру.
— Ну что, проводил ее? — спросила Вика самым обычным тоном.
— Надо мне ее еще провожать! — буркнул он. — У нее муж бывший бандит.
— Ах, у нас, оказывается, не классический треугольник, а трагический четырехугольник.
— Ну хватит, зайка! Ну обиделась, ну подула губки и хватит, — он, сидя на кровати, притянул ее к себе за талию. — Ну виноват я, виноват, но что же теперь… Люблю-то я тебя одну!
Вика удивленно смотрела на Бориса, не понимая, как она раньше не замечала этого коктейля из лжи, амбициозности и самолюбования. Он всегда лгал ей, ложь срослась с ним, ложь разрушила их отношения, ложь, как противная гадина, давно проникла в их семью и подтачивала ее. В ней не было ни злости, ни раздражения — одно лишь ощущение собственной глупости и наивности. Она разжала его руки и отошла к окну, он тут же подскочил к ней и положил голову ей на плечо, изображая нежность и раскаяние, она понимала, что ни того, ни другого он не чувствует, просто хочет избежать длительных объяснений.
— Я не хочу об этом говорить! — спокойно сказала она. — Я ухожу от тебя. Так что, будь добр, собери вещички и дуй отсюда.
— Твои?
— Свои!
— Но ведь уходишь ты!
— Но квартира-то моя!
— У нас зарегистрированный брак, стало быть, имущество общее, — возразил он.
— Что-о? — она повернулась к нему и увидела наглый взгляд, самоуверенную позу, он сидел на стуле. — Что-о? Квартиру купили мои родители!
— Мало ли что купили! Если ты собралась уходить, так давай делить квартиру!
— У тебя есть совесть или нет? — закричала она. — Я не могу жить с ребенком на улице! Ведь это твой сын пострадает от такого дележа!
— Я тоже не могу жить на улице! — спокойно сказал он.
— Но как ты можешь делить мою квартиру? Мою!
— Но это же не я ухожу из семьи! Это ты делаешь патетический жест, причем, из-за ерунды.