А главное, он не видел выхода. Его карьера, его доброе имя, его семья — все, все рушилось на глазах!
Теперь еще и Людмила Иванова допекает расспросами про Катю! А что он может сказать? Что он тоскует без нее? Что он запутался? Что он бесконечно жалеет о том эксперименте, что провел в одиночку? Предположим, вопрос с соавтором Петром решить можно, но как объяснить ему результаты? Если бы сейчас встретить Катеньку, он бы все объяснил ей, он бы сказал, что желал счастья лишь себе одному, он сказал бы ей, что жизнь без нее ему не нужна, что ему необходимо хотя бы издали видеть ее, знать, что у нее все в порядке.
Но где теперь она? Что с ней? Эти мысли, как гвозди, вечно торчали у Сажина в голове и не давали ему покоя.
Сделав несколько распоряжений, Сажин вышел на улицу. Октябрь стоял теплым. Доктор в своем старомодном пальто, осунувшийся, в серым лицом и темными кругами под глазами, казался совсем-совсем одряхлевшим, он был так непохож на прежнего уверенного в себе ученого. Шаркающей походкой он дошел до ближайшего магазина и купил себе кофе, он стал много пить кофе. Он почти не спал по ночам, молясь об одном: чтобы вернулось его прошлое, такое, как он сейчас понимал, безоблачное прошлое…
— И чего ему не хватало? — говорил он сам о себе в третьем лице.
— Молодости! Твоя жена ее получила! Но ты… ты… потерял жену!
За последние три месяца у него появилась неприятная привычка разговаривать самому с собой. Знакомые, услышав бормотание доктора, покачивали головой и отводили глаза.
Вернувшись с прогулки, Сажин налил чайник и через несколько минут с кипятком в руке и банкой кофе в другой вошел в лабораторию Иванова.
— Ну что, Петр Петрович, изопьем кофейку?
— Изопьем! — отозвался тот.
— И поговорим?
— И поговорим!
— Ты ждешь от меня заключение по поводу твоего биофермента? Ты описываешь его свойства. Но забыл описать, как ты его создал?
— Я не забыл, — ответил Иванов. — Я не описал.
— То есть, я понимаю, ты мне не доверяешь? Видишь ли, я действительно допустил некоторую оплошность, использовав твою энергетическую массу для проведения одного эксперимента. Я создал совершенно новый препарат, который кардинально меняет генетическую ткань живого организма. Я не собирался присваивать результаты твоего труда, я хотел лишь проверить гипотезу, — сказал доктор Сажин.
— Ты без согласования со мной использовал мое открытие? — неожиданно спокойно сказал Иванов.
— Да, я это сделал! Мне срочно нужна была разработанная энергетическая масса! Взамен я готов зарегистрировать результат на нас двоих!
— И ты уверен, что я соглашусь?