одно подтверждение, движение внутри ее матки. Доктор объяснил, что после шока, для ребенка это не было необычно, быть тихим в течение долгого времени. Он был
уверен, что с ребенком все хорошо, но все же присоединил мониторы, чтобы
отслеживать его состояние еще некоторое время и убедиться, что она благополучно
доносит ребенка.
Ее голова болела, ее рука болела, ее ноги болели, ее сердце болело. Она изо всех сил
пыталась вспомнить события, приведшие ее в отделение скорой помощи. Она
определенно помнила другой автомобиль, ослепляющий свет фар и подавляющую
боль и страх. А затем голос Саймона, умоляющий ее не оставлять его. Командующий
ей проснуться. Ей все это приснилось?
Она рискнула снова взглянуть на Саймона, который все еще стоял рядом с кроватью и
твердо держал ее руку. Он оглянулся на нее, беспокойство пылало в его глазах и что-
то еще. Это страх?
Она отвела взгляд более не способная встретить его взгляд. Ее стыд был велик. Он
имел полное право сердиться на нее. Его слова - его последние слова, которые он
произнес ей, еще звенели в ее ушах. И все же он был здесь. Она хотела знать почему?
Да, именно это она хотела.
Она снова бросила на него взгляд, и открыла рот, пытаясь говорить. Ее горло странно
чувствовалось, а язык вообще не хотел двигаться.
Она попробовала снова, но Саймон положил палец на ее губы.
– Ш-ш, любимая. Не пытайся говорить прямо сейчас. Просто отдыхай. Я буду здесь, когда ты проснешься. Я обещаю.
Она чувствовала себя странно успокоенной этим заявлением, и в течение минуты она
забыла, что он презирал ее. Ее глаза обратились к двери, поскольку она открылась. Эй
Джей заглянул в палату, а затем прошел в сопровождении Мэтта.
- У нас есть только минутка, – сказал Эй Джей, прежде чем Саймон успел задать
вопрос.
Она смотрела на них, но ее голова начала болеть от усилий.
- Они хотят перевести ее на другой этаж, – Эй Джей переместился ближе к кровати, Саймон отодвинулся освобождая место для него. Эй Джей наклонился и поцеловал
девушку в лоб, – ты испугала нас, девочка. Никогда не делай этого снова, – он пытался
поддразнить ее, но она услышала абсолютный страх в его голосе.
Мэтт стоял в ногах ее кровати, у него был виноватый вид. Ее лоб наморщился, она
видела, что он волновался, а его глаза были полны сожаления.
– Прости меня, Тони, – его голос выражал сильную муку, – я должен был быть там. Я
был задницей. Настоящим придурком, потому что злился на тебя.
Замешательство заполнило ее разум. О чем он говорит? Почему он злился на нее? Она
обдумывала это снова и снова. Она посмотрела на Саймона, потом снова на Мэтта.