Я почувствовала себя брошенной, но вскоре всеобщее веселье подняло мне настроение. Сначала я уединилась с Петрой, которая помогла мне переодеться. Я сняла парик, расчесала волосы, уложила их при помощи геля и надела смелое маленькое черное платье, сшитое, разумеется, Петрой специально для этого вечера. Контраст был ошеломляющим. Как ни грустно, но надо признать, что эпоха Мари осталась в прошлом. Ассистентка Петры аккуратно сложила костюм мадам де Сенонн, и мы отправились на вечеринку, где веселились до упаду. Это была моя последняя ночь на свободе — по крайней мере, на ближайшую неделю. Завтра я должна буду поехать к своему владельцу и провести с ним семь дней, кем бы он или она ни оказался.
— Таким образом, художница Эстер Гласс теперь стоит тридцать пять миллионов фунтов в год. Заслуживает ли этот живой шедевр цены, которую сегодня дают за картины Пикассо? Все мы, затаив дыхание, будем ждать ответа. А теперь — о погоде на завтра.
Телевизор разбудил меня. Я посмотрела на экран и увидела себя с Эйданом, выходящими из здания, в котором проходил аукцион. Казалось, прошла целая вечность между возвращением в наше убежище в Сохо и этим серым воскресным утром.
— Мне это нравится: живой шедевр, Пикассо, — сказала я, когда Эйдан выключил телевизор. Он голый стоял у кровати и держал две чашки.
— Ты отправляешься в Манхэттен, — категорично заявил Эйдан.
Какое-то время я переваривала услышанное, а затем у меня упало сердце:
— И кто меня купил?
Он сел на постель и протянул мне кофе.
— Его зовут Бен Джемисон.
— Это твой человек?
— Разумеется, — с некоторым самодовольством ответил Эйдан.
— Продолжай.
— Обычно он сотрудничает с Грегом Вейцем, но Джемисон не захотел присутствовать на аукционе. Он предпочитает торговаться по телефону.
— Почему он предложил такую высокую цену?
— Он должен был получить тебя во что бы то ни стало.
— Он законченный псих, — ответила я, чувствуя, что слегка нервничаю.
— Нет, Эст. Он просто знает, чего хочет, — Эйдан наклонился и поцеловал меня в лоб. — Он, скорее всего, решил, что ты стоишь таких денег.
Я не могла не ужаснуться заплаченной за меня сумме. Такие большие деньги наложат отпечаток на мою дальнейшую карьеру художницы. Я смогу позволить себе более смелые эксперименты или же на время прекратить работу; у меня появится свобода делать все, что я пожелаю. Я могу положить деньги в банк для будущего ребенка или детей. У меня теперь больше денег, чем я могла когда-либо себе представить. На самом деле за последние несколько месяцев мысли о деньгах почти никогда не всплывали в моем сознании. Я была слишком занята проектом и борьбой с Кенни Харпером, чтобы о них думать. Сейчас я поняла, что отданные Кенни двадцать пять тысяч фунтов — жалкая мелочь по сравнению с суммой, потраченной на меня.