Бен рассмеялся и взял мою правую руку.
— Значит, ты никогда не встречала Вновь Рожденных Христиан города Нью-Йорк, — заметил он со сдавленным смешком. — Но я ценю твою смелость и умение противостоять им: они кровожадны и не берут заложников.
Его спокойное отношение к происшедшему меня утешило. Как оказалось, у Бена, несмотря на сложность натуры, просто замечательный характер.
— Спокойной ночи, Эстер, — сказал он на прощание. — Теперь тебе нужно отдохнуть: завтра тебя ждет еще один трудный день.
— Что, черт подери, произошло? — кричал голос Эйдана в телефоне. Он шесть раз подряд набирал мой номер, так что я в конце концов ответила.
— Я не предвидела такой реакции, — сказала я.
— Но ты ее получила. О тебе говорят во всех новостях. Даже «NBC» поставил сюжет о тебе в выпуск утренних новостей.
— Черт!
Эйдан рассмеялся:
— Пути назад нет. Мы можем лишь ждать, что за этим последует.
Я выглянула в окно.
— Но ведь никто не знает, что я здесь, правда?
— Нет, милая, — ответил Эйдан. — Я говорил сегодня утром с Беном. Он выставил снаружи еще двух охранников, которые будут следить за тем, чтобы вокруг дома не было журналистов.
— Ты едешь к Вейцу?
— Конечно, — сказал Эйдан. — Я бы ни за что на свете не пропустил твой частный просмотр.
— Мне нужно знать, что происходит, — медленно проговорила я. — Бен упоминал о какой-то крупной сделке с Грегом.
Наверное, я затронула животрепещущую тему, потому что Эйдан сразу потерял интерес к разговору.
— Тут сейчас так много всего происходит, — сказал он. — Давай поговорим вечером, после твоего выступления.
Ситуация начала постепенно проясняться. Я знала, что Эйдан воспринял проект как вызов. Он не хотел, чтобы я за это бралась, и, как я поняла только сейчас, взял на себя ответственность за результат. Но какой ценой?
Я отправилась в галерею Вейца, стараясь сосредоточиться на образе Викторины. Ее представление было как нельзя кстати: в моем списке она являлась главной героиней, знавшей все о торговле искусством и о своей стоимости. Грег отсутствовал, но он оставил указания своему организатору выставок Карле, энергичной, правда, немного нервной жительнице Нью-Йорка, которая вилась вокруг меня, словно угорь. Для представления она заказала пурпурный шезлонг. Он был обтянут плисом и казался гораздо красивее того, к которому я привыкла в Лондоне, изображая «Обнаженную в росписи». Мою японскую ширму привезли сюда прямо из аэропорта JFK. Их профессионализм впечатлял. Все-таки во вмешательстве Эйдана и его нью-йоркских друзей есть некоторые преимущества.
Соня любезно предоставила нам два из трех залов галереи и временно убрала свои экраны. Сначала мы распечатали ширму. С десятью потайными смотровыми отверстиями, через которые зрители смогут наблюдать за мной, ширма выглядела очень эротично.