Это был хороший вопрос, но очень сложный.
— Успех — это сладко-горькая пилюля, — наконец ответила я, — но в моем случае скорее все-таки сладкая. Я получаю от него удовольствие. А Эйдан — лучший агент, которого только можно найти.
Бен кивнул. Я увидела, что близка к своей цели, и спросила:
— Что ты думаешь по поводу его планов с Грегом? Я считаю, это окажет большое влияние на вашу совместную работу в будущем. Эйдан является моим деловым партнером. Если говорить об искусстве, то в таких вопросах я склонна полагаться в основном на собственное мнение. Его возможные сделки вряд ли повлияют на мое творчество.
Бен снова с готовностью кивнул.
— Эйдан много раз говорил мне, что темы для проектов ты всегда выбираешь сама.
— Грег Вейц сидел рядом с тобой, когда ты торговался за меня?
Я заметила в его глазах азартный блеск.
— Отнюдь. Они с Эйданом потом сказали, что я выложил слишком много денег. Но в тот момент было уже бесполезно о чем-то говорить. Они знали, что я буду торговаться до последнего.
Что Бен подразумевает под «слишком много»? Неужели Эйдан начал давать какие-то обещания относительно моего будущего без моего согласия?
— Слушай, Эстер, извини меня: все это звучит слишком грубо. — Бен четко уловил смену моего настроения. — Я не хотел говорить о тебе как о товаре. Я лишь имел в виду, что искусство — это тоже бизнес, приносящий даже больше удовольствия, чем какая-нибудь другая его разновидность. Но я забыл об этике. Все несколько усложняется, если произведение искусства — это живой человек.
Я догадывалась, что этот проект многому меня научит. Но полученный опыт оказался глубже и важнее, чем я предполагала.
Машина сделала поворот и остановилась. Бен вышел, обошел ее и открыл мне дверь.
— Эстер, поздравляю тебя с тем, что ты сумела поколебать устоявшиеся взгляды на христианство. Желаю тебе спокойного сна.
Мне вдруг стало стыдно за сегодняшнее представление. В конце концов, оно превратилось в фарс. Я задумалась, какой я могу из этого сделать вывод и что мне нужно исправить при монтаже. Надеюсь, наложив саундтрек, можно будет сделать это выступление таким, чтобы его хотелось смотреть и слушать, а не высмеивать.
— Извини, что так получилось, — сказала я дрожащим голосом.
Бен взглянул на меня, затем нахмурился.
— Почему ты просишь прощения? Разве ты не ожидала такой реакции?
Я не ответила. Я была настолько поглощена внутренней работой над образом, что не подумала о том, как все может воспринять публика.
— Никогда не знаешь, чего ожидать, но сегодня реакция была немного более бурной, чем я привыкла, — наконец призналась я.