– Доброе утро, дорогая. Рад, что вы смогли выбраться с нами.
– Да я бы ни за что не пропустила такую возможность, – улыбнулась ему Барбс. – Доброе утро, Триша.
Триша сняла очки и кивнула.
– Доброе. Барбара, Лорейн…
Напряженную тишину прервало появление из-за поворота Гарри с тележкой. Он широко улыбался.
– Доброе утро всем!
На нем был поношенный серый костюм, рубашка и галстук. Если не обращать внимания на желтое пятно на рубашке, катышки на пиджаке и весьма странную обувь, то можно было сказать, что он привел себя в порядок.
– Хорошо выглядишь, Гарри, – решилась сделать ему комплимент Барбс, хотя ей было непонятно, зачем нужно было одеваться столь формально, собираясь на пляж.
Он оглядел ее с ног до головы, одобрительно присвистнул и манерно снял с головы кепку в знак восхищения.
– То же самое могу сказать о тебе, Барбс. Очаровательное платье.
– Я рад, что ты тоже едешь с нами, Гарри, – сказал Сельвин. – Нам никогда не отблагодарить тебя за то, что ты поднял тревогу и спас нам жизнь. Да, Триша? – подтолкнул он жену.
– Что?.. А, конечно, нет. Привет, Гарри. – И Триша окатила его клубами серого дыма.
– А где же Дон с мини-автобусом, пап? – забеспокоилась Лорейн.
Сельвин посмотрел на дорогу.
– Будет здесь с минуты на минуту. Не суетись, Лорейн. Не все еще подошли. Кого мы еще ждем?
– Петулу, но она уже идет, – ответила Лорейн, увидев неуклюже приближающуюся подругу. – Джери, Дейзи и еще одного человека. – Она потерла подбородок, как будто забыла, о ком именно речь.
Барбс улыбнулась, позабавленная словами дочери.
– Карла, ты хочешь сказать.
– Да, да, точно, Карла, – повернулась к матери Лорейн. – Имя вылетело из головы.
Карл вздрогнул, повернулся на бок и потянулся, чтобы пристукнуть будильник. Назойливый звонок прекратился, и он сокрушенно застонал, вспомнив, какой сегодня день. И зачем только он дал согласие на эту бессмысленную поездку в Блэкпул! Он прекрасно понимал, что Лорейн влюблена в него, и не хотел ранить ее чувства, ведь она еще ребенок. А вот у Барбс, ее матери, есть на что посмотреть. Она, может, и старовата для него, и, очевидно, все еще влюблена в Сельвина, но и Карл не из тех, кто пасует перед трудностями.
Он осмотрел себя в зеркало, повернувшись сначала вправо, затем влево. Работая почтальоном, днем он был уже свободен и успел приобрести интенсивный загар цвета кофейных зерен. Бриться было некогда, так что он ограничился тем, что нанес на свою щетину лосьон, не забыв также и про дезодорант. Из-за бесчисленных часов, проведенных за ремонтом мотоцикла, он уже не мог, как ни старался, смыть с себя запах моторного масла и вычистить грязь из-под ногтей.