– Это девочка, Петула. Красавица, – выдохнула она.
Барбс склонилась, чтобы взглянуть на ребенка, и тут же отпрянула, не в силах сдержать неожиданных слез. В комнате вдруг стало необычно тихо, как будто крики Петулы всех оглушили. При взгляде на синюшное лицо новорожденного Барбс охватило дурное предчувствие.
– Почему она не плачет, Дейзи?
– Да куда они все запропастились? – Триша уже допивала вторую кружку сидра. Если прибавить к этому все остальное, что она выпила за день, ей грозила непосредственная опасность впасть в алкогольную кому. – Пойду взгляну, в чем дело. – Она резко поднялась, и ей пришлось взяться за скамью, чтобы не упасть. – Ой! – пошатнулась она. – Наверное, мне все-таки надо чем-то закусить, хоть еда здесь и отвратительно выглядит.
– Давайте я схожу, – вызвался Джери. – Сельвин, закажешь курицу мне и маме?
Он пошел по указателям к женскому туалету. В пабе было не протолкнуться, в воздухе столбом стоял сигаретный дым, безвкусный ковер липнул к ногам. Ему стало казаться, что Триша не так уж неправа. Проходя мимо музыкального автомата, он закрыл уши руками, потому что музыка била по его перепонкам, как скоростной поезд. Наконец он нашел туалет и постучал в дверь.
– Мам, ты там? Что у вас там происходит?
Ответа не было. Он постучал снова и в этот раз говорил громче:
– Мама, это Джери, открой дверь.
Он нажал на дверь, и она подалась ровно настолько, что он смог просунуть голову внутрь. Как только он открыл рот, чтобы позвать мать, чья-то рука взяла его за шкирку и откинула назад.
– Ах ты извращенец. Чем ты тут занимаешься?
Джери покорно поднял руки.
– Я просто ищу свою мать.
– Значит, ты еще больший извращенец, чем я изначально подумал.
Джери посмотрел на лысую голову, на складки мяса на массивной шее и решил, что лучше не спорить.
Дверь туалета открылась.
– Все в порядке, Джери, – услышал он голос Дейзи. – Петула плохо себя чувствовала, вот и все. Мы скоро выйдем.
Дейзи держала ребенка, плотно завернув его в полотенце. Ей удалось заставить девочку сделать первое дыхание активным растиранием спины. Кашель, отхаркивание, за которым раздался плач, принесли всем, кроме Петулы, огромное облегчение. Мать отказывалась даже взглянуть на свою новорожденную дочь. Дейзи перевязала пуповину кружевами от трусов Петулы, перерезав ее кухонными ножницами. Это оказалось не так-то просто. Процесс напоминал срезание хрящей с мяса. Барбс и Лорейн тем временем приводили в порядок помещение. Они завернули плаценту в газету, которую Лорейн стащила со стола в баре, а Барбс нашла шкафчик, в котором оказалась видавшая виды швабра.