Экипаж ехал по набережной, затем повернул и в конце концов остановился. Возница, он же лжеполицейский, спрыгнул с козел и подошел к карете.
– Готово, сударь, – доложил он, распахивая дверцу, – приехали… Ой!
Увидев вместо того, кто его нанимал, меня с револьвером в руке, он заверещал истошным голосом и бросился бежать. Я прицелилась ему вслед, но мне стало противно, и я опустила руку.
Лошади фыркали, перебирая ногами. Я обернулась ко второму похитителю, который тяжело дышал, держась за бок. Свет ближайшего фонаря упал на его лицо, и я узнала доктора Фридрихсона.
– Далековато вы забрались искать пациентов, доктор, – сказала я. – Хоть бы поздоровались для приличия, что ли. А то сразу хлороформ…
Доктор несколько раз закрыл и открыл глаза. Лицо его мало-помалу заливала синеватая бледность, но глаза были холодны и источали ненависть.
– Вы меня ранили, – слабо проговорил он. – Я истекаю кровью. Позовите… кого-нибудь… пожалуйста.
– Где Феликс? – спросила я.
Доктор едва заметно усмехнулся.
– Это ваша дочь велела вам убить меня? – допытывалась я. – Она вызвала вас, и вы, как всегда, явились решать ее проблемы. А кто этот ряженый, который был с вами?
– Безработный актер, – мрачно ответил Фридрихсон. – Ищите его, если он вам нужен. Больше я ничего вам не скажу.
И он закрыл глаза.
– Да вы кремень, доктор, – промолвила я не без уважения. – Знаете, в чем ваша проблема? В отсутствии оригинальности. Один раз похитили, убили, труп в воду, теперь другой раз попытались устроить то же самое… Никакой фантазии!
Фридрихсон молчал. Сквозь его пальцы, которыми он зажимал бок, текла кровь, казавшаяся теперь почти черной.
«Интересно, зачем они все-таки привезли меня сюда? – подумала я. – Сейчас вечер, но в гавани все же попадаются люди. Если бы надо было утопить труп… в Либаве хватает для этого безлюдных мест на побережье…»
Впрочем, сколько могла судить, в этой части гавани почти никого не было. Возле причала покачивались на волнах лодки и небольшие яхты. Солнце уже зашло, и над морем сгущались сумерки.
Я двинулась прочь, еще не определившись, что именно я собираюсь предпринять. Самым логичным было бы подойти к ближайшему полицейскому и признаться, что меня пытались похитить, но я ранила похитителя, и, возможно, смертельно. Тут я представила себя под арестом, в камере, куда меня могут поместить до выяснения всех обстоятельств, и малость приуныла.
Примерно через сотню шагов я наткнулась на сторожа, который стоял на набережной и курил.
– Добрый вечер, – сказала я, думая, с чего мне начать и как повести разговор.