Мужчины обменялись приветствиями. Я вспомнила, что отец вдовствующей графини Рейтерн – врач; получалось, что он еще успевает выкроить время, чтобы отвезти свою дочь туда, куда ей хотелось попасть. В свою очередь, Креслер представил Фридрихсону свою жену и запнулся. Ему предстояло как-то объяснить присутствие в замке совершенно посторонних людей, и я не знаю, как бы он с этим справился, если бы на помощь ему не пришла находчивая Минна.
– Позвольте, я познакомлю вас с нашими друзьями, – вмешалась она, посылая всем и каждому из вновь прибывших лучезарные улыбки. – Герр Августин Бернацкий, большой знаток музыки, великолепно играет на рояле, на органе, на скрипке и на других инструментах. Герр Юрис Арклис, известный фотограф. Занимается цветной фотографией и уже достиг потрясающих успехов. Я обязательно покажу вам снимки замка, которые он сделал – они совершенно изумительные! Герр Карл Гофман – государственный служащий и просто замечательный человек. У него прекрасный голос, он чудесно поет. Фрейлейн Анастасия Ланина…
– Дайте-ка я угадаю, – вмешался спутник графини, который до тех пор молчал. – Она великолепно лазает по деревьям.
– И вовсе нет! – возмутилась я.
– Как же нет, когда я видел вас на дереве?
Самое время было рассердиться, но попробуйте-ка сердиться на голубоглазого кудрявого малого двадцати с небольшим лет, особенно когда он так вам улыбается, что сердце начинает таять в груди.
– Это было для фотографии, – вмешался Юрис, – и я сам попросил мадемуазель Ланину забраться туда.
– О, не поймите меня превратно, – ответил этот голубоглазый наглец. – Я ничего не имею против присутствия мадемуазель в моем саду. – Мы переглянулись. – Что такое, неужели я не представился? Впрочем, полагаю, вы все уже догадались: да, я граф Кристиан Рейтерн.
– О! – только и сказал Юрис.
– А! – вырвалось у Гофмана.
– Господин граф, – воскликнула Минна, – мы счастливы приветствовать вас в замке ваших предков! Руди, распорядись… Позови слуг, пусть они займутся багажом!
Управляющий, по-моему, был только рад поводу удалиться. Он бросил на жену взгляд, полный признательности, и отправился отдавать распоряжения слугам.
– Боже мой, – вырвалось у Кристиана, – это что, рысь?
Из замка вышел мой отец, а впереди него мчалась Ружка. Добежав до меня, она стала изливать на языке рысей свое негодование по поводу того, что ее посмели запереть. Я стала гладить ее и говорить успокаивающие слова, но она все еще ворчала, недовольно косясь на чужаков.
– Поразительно! – уронила графиня. – Она что, ручная?